– А вы почему к нему не пошли работать?

– Да потому что вольные мы, не готовы царьку этому в ноги кланяться.

– Толь, хорош гундеть, ― Санька хлопнул кобылицу ногайкой.

Лошадь заржала и прибавила хода, от этого у Людмилы Витальевны её пышная грудь запрыгала в модном пушапе так, что аж до подбородка почти подскакивала. Толик обернулся, косясь на декольте Люськи.

– Чё Люсяндра, нарастила себе сисяндры? ― съязвил он.

– Капусты много ела. ― Чиркнула она собачкой молнии под горло, пряча красоту под ткань толстовки.

– Бабушка-трансформер, ― засмеялся Санька.

– Эй, вы чего разошлись, цыц! ― рявкнула она тоном, привычным для рабочих будней.

В кустах показалась вывеска «Пыхушино», бездорожье сменилось асфальтированным покрытием, мачты уличного освещения участились.

– А что это у вас не от станции до деревни асфальт, а наоборот? ― Людмила озиралась по сторонам, разглядывая аккуратно выбеленные стены домов.

– Так ирод этот, пропаганду ведёт, что деревня в упадке была, а теперь выбил он нам и освещение, и асфальт и даже банкомат в магазин притащили.

– Это тоже вам не по нраву? ― Людмила понять не могла, почему настолько взъелись они на фермера этого.

– Так он вроде делает, но с каждым новым его достижением, всё больше хозяином деревни себя чувствует. Леонид староста поначалу на нашей стороне был, что пришлый он Илья этот, до добра не доведёт. А теперича с ним вместе ходит, папкой трясёт, да межи проверяет домовые. А мы-то раньше жили как: до куда руки дойдут, то и наша земля. А теперь вон видишь свежие заборы, это всё они удумали.

– Если дело в этом, то да, ― Люська встрепенулась, заприметив дом, знакомый из детства.

– Что, королева песчаных карьеров, добро пожаловать в родные пенаты! ― Притормозив кобылу, Санька ловко соскочил с телеги, подавая руку Людмиле.

– Аж сердце защемило, ― с трепетом в душе отозвалась Люся. Спрыгнув с кузова, распахнула руки, словно пытаясь обнять просторы.

– Давай помну, ― продолжил свой флирт Толик.

– Толь, хватит уже, мы люди взрослые, что ты меня подначиваешь постоянно.

– А чё ж не подначивать? Баба ты видная, у нас таких в деревню не завозят.

– Толян, хорош уже, Анька узнает, взбучку тебе устроит, ― стягивая чемодан, попытался защитить честь Люси Саня.

– Так ты, ловелас, ещё и женат! ― Людмила покачала головой.

– Женат, конечно! Я же не кривой и не косой какой, чтобы в одиночестве ночи свои коротать. Женатый, сродни печати ГОСТа, что работает у меня всё исправно.

– Езжай к жене, Ромео. Спасибо, что подбросили! ― Людмила покатила чемодан к калитке, пронырнула по старой памяти ладонью меж изгороди, чтобы открыть засов. За забором раздался громкий лай.

Мужчины стояли на дороге, наблюдая, как их подруга детства справится с первым препятствием, возникшим на пути её деревенской жизни.

Людмила знала, что у тёти есть собака, и даже кличка «Дружок» ей была известна, но то, что маячило в темноте за забором с гулким лаем с хрипотой, внушительно превосходило ожидания. Едва успела она одернуть руку до того, как пёс настиг её пастью. Люся с ужасом обернулась на своих друзей детства. Мужчины снова получали удовольствие от созерцания подруги, спасовавшей перед трудностями.

– Да, наводчица, утратила ты пыл былой боевой славы, ― почесав затылок, заявил Толик.

– Я туда не пойду, ― дрожащим голосом, перебивая громкий лай, крикнула Людмила.

– Выхода нет, придётся! ― Санька подошёл к калитке. ― Дружок, фу! ― скомандовал он, но на агрессии собаки это не отразилось.

– Сами вы «фу», голодный он. Покормить надо, ― Толик осмотрелся по сторонам, и остановил взгляд на чемодане. ― Есть что съестное с собой?