*****
Быстро остывшее северное лето сменилось прохладой осени, уже дышавшей ночами полярным холодом. Небольшой коллектив, который успешно возглавляла М…, отмечал памятную дату и приглашал к себе гостей. С небольшой группой приглашённых поехал и С…
*****
Он трясся в тесной машине с весело болтающими в преддверии гулянки попутчиками в задумчивом, меланхоличном настроении. Недавно пережитая эмоциональная буря была укрощена и контролировалась его холодным и равнодушным рассудком.
*****
Подъехали, выгрузили подарки и, шумно галдя, вошли в дом. Вошли в её кабинет. Из-за стола поднялась, радушно и всё так же обворожительно – колдовски улыбаясь, М… После продолжительной разлуки она показалась ему ещё эффектней, привлекательней и желанней прежнего. Почти в таком же, как и в первую их встречу, только тёмно-вишнёвого оттенка трикотажном платье с едва заметной окантовкой ворота, рукавов и подола, она привычно повторила тот же жест – провела ладонями по бокам от груди по талии к бёдрам, оправляя на своей безупречной фигуре воображаемые складки.
Всё ещё держа в руках коробки и пакеты с подарками, С… прислонился к притолоке двери, закрыл глаза и безмолвно, про себя мучительно простонал…
Редкие искры встреч среди тлеющих углей разлуки
Случайно подслушанное, неожиданно подсмотренное и слегка придуманное. Любые совпадения непредумышленные…
Первая. Непроизнесённые слова
– Ну, что ж… Всё когда – то кончается… Прощай, милая!
– Так уж и прощай?
– Прощай – лишь просьба о прощении, хоть и выраженная в повелительной форме. Прости меня!
– За что?
– За всё. За все глупости, что я наделал и наговорил от избытка эмоций, за неосторожные слова и жесты, за несдержанность, за нетерпеливость и назойливость, за мою неуместную и не ко времени, может быть, активность. За неудобства, тебе доставленные, за отсутствие деликатности и такта, за невнимательность, за мой раздутый до безобразия эгоизм, за отсутствие правильных слов. За то, что мои всегда складные мысли выражаются таким косным, неуклюжим языком. За мою тупость, горячность. За касания, объятия и поцелуи при посторонних свидетелях, за неумение при них скрыть свою безграничную к тебе симпатию и нежность. За то, что вывалил всё это на твои хрупкие и нежные плечи без твоего ведома, спроса и позволения. И за многое другое, что не могу сразу вспомнить от волнения и расстройства!
– Пустое. Не вини себя напрасно.
– Когда тебя ещё встречу…
– … увидимся ещё…
– Я напишу тебе. Я буду тебе писать, хорошо?
– Да. Только вот я писать не привыкла…
– Ничего. Переживу. Не грусти, мне тяжело смотреть в твои грустные глаза.
– Стараюсь.
– Это я на тебя такую грусть навалил?
– Нет. Не совсем… Просто… я растеряна…
– Отчего?
– Не знаю… Ну, непривычно как – то.
– Что именно?
– Не знаю… Всё…
– У тебя холодные пальцы. Нервничаешь, волнуешься?
– Н-нет. Не знаю… Немного.
– Позволь, я их согрею своим горячим дыханием. Прости меня. Но… ты же знаешь. Ты же всё знаешь.
– О чём?
– Обо всём, об этом… О тебе, о нас. Ты же понимаешь?
– Нет, не очень… Может быть…
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Не знаю… Может… не сейчас… как- нибудь…
– Совсем ничего? Мне, наверное, не стоило всё это затевать, грузить тебя болтовнёй своей, неуместной, несдержанной страстью и…
– Нет, ничего. Всё в порядке… Неожиданно как-то, я растерялась… Но… Мне приятно, я принимаю.
– Я буду приходить к тебе во снах, напоминать о себе в самое неподходящее время, отвлекать тебя от работы, путаясь в мыслях и воспоминаниях, передавать приветы со знакомыми, посылать глупые, наивные открытки и всякие бирюльки – безделушки. Видишь, я настырный и прилипчивый.