Она тут же послушно обхватила его за шею, словно дикий испуганный котенок, впившись пальцами и коготками в его мундир и эполеты. В этот миг карету дико закачало, и Александр стремительно ухватил девушку за талию и мощно дернул. Ткань оборвалась, и девушка наконец притиснулась к его груди. Быстро выпрямившись, он перекинул ногу через подоконник и утянул незнакомку внутрь дома, видя, как карета сильно накренилась.

Когда Ирина ощутила под ногами твердый пол, она облегченно выдохнула и выпалила в лицо молодому человеку:

– Благодарю вас, сударь! Если бы не вы…

– Пустое, – улыбнулся он, убирая руки с ее стана и чуть отступая.

Продрогшая, Ирина обхватила себя руками, все еще не веря, что спасена от страшной стихии. Она обратила взор в распахнутое окно, видя, как карету подхватило течение и понесло далее по улице вместе с мертвой лошадью. Она нахмурилась, безумными глазами смотря на полосатую будку часовых, которая пронеслась мимо, а за ней скулящую черную собаку в воде, которая пыталась всплыть на поверхность, отчаянно карабкаясь на плывущее рядом бревно. Нева же бурлила, неся свои воды и сметая все преграды на своем пути.

Ветер задувал внутрь и нещадно трепал волосы молодых людей, заливая лицо ледяной моросью.

– Вы бы отошли от окна, – предложил Измайлов, оглядывая с интересом девушку и видя, как ее глаза блестят от слез. – Не надо на это смотреть.

– Как вовремя вы увидели меня, – лепетала она, как будто в забытьи, не слыша его слов и не отрывая безумного взора от улицы. – Я думала, что всё…

– Не надо так говорить. Где ваш кучер?

– Его смыло водой, – ответила она, переводя влажный взор на молодого человека, и по ее щеке покатилась слеза. – Бедный Игнатий… и лошадь… она тоже…

– Не плачьте только, – нахмурился Измайлов, рассматривая девушку более тщательно и отмечая ее приятное лицо с бархатными карими глазами. – Теперь же все хорошо.

– Как же хорошо? – возмутилась она. – Когда весь этот ужас на улице? Игнатий наверняка утонул.

– Ваш кучер мог зацепиться за что-нибудь, возможно, он сумеет выжить, не надо его заранее оплакивать. Но лошадь – да.

– Я и говорю – так страшно всё это…

Раздался громкий вопль откуда-то издалека. Ирина невольно обернулась к окну, и они оба увидели, как на противоположной стороне улицы за погнутый фонарный столб держится молодой парень, по пояс в воде. Он что-то дико кричал от страха. В следующую минуту небольшая барка, видимо, сорванная с якоря, несущаяся по волнам, налетела на этот столб и на миг скрыла его своей широкой бочиной. Спустя минуту волна понесла барку дальше, а на столбе более никого не было.

– Боженька, как же это?! – выпалила в неистовстве Ирина, схватившись дрожащими руками за мокрый подоконник и пытаясь рассмотреть в бурлящей воде несчастного парня.

Из ее глаз градом брызнули слезы.

– Прекратите туда смотреть! – вспылил Измайлов, видя, что девица до невозможности чувствительна и эмоциональна. – Сами же себя нервируете!

Он властно оттащил ее от окна, развернув к себе.

– Вы кричите на меня? – опешила она, смотря ему в лицо и смахивая со щеки соленую влагу.

Она сказала это так несчастно и пораженно, что Александр даже стушевался под ее горящим взором и немедля убрал руки от ее стана.

– Простите, сударыня, я погорячился, – извинился он и уже более спокойным тоном наставительно заметил: – Но все же не стоит смотреть туда. Вы здесь, уже в безопасности.

Пару раз моргнув, девушка медленно кивнула, соглашаясь с ним.

– Могу я узнать ваше имя? – спросил он.

– Ирина, – ответила она и быстро опустила глаза вниз, видимо, смутившись.

– Измайлов Александр Григорьевич, поручик Семеновского полка.