Бейли уже выражал свои сомнения в августовском номере Арт газеты за 1997 год:
Как и мы, Бейли предположил, что в этой истории может быть какая-то фактическая основа. В конце октября 1888 года друг Ван Гога Поль Гоген приехал к нему в Арль, чтобы вместе заниматься искусством. Гоген предпочитал более грубый материал для живописи, поэтому он купил 20-метровый рулон джута, который они оба использовали в качестве холста.
Теперь мы знаем, что предположение о том, что Жанна работала в магазине, оказалось неверным, но такая покупка действительно могла быть источником ее легенды. 8 октября 1888 года Винсент пожаловался своему брату:
Винсент получил посылку от Тассе сразу после отправки этого письма Тео, но к тому моменту он уже купил холст в Арле. В это время он бывал неподалеку от магазина Фернана, поскольку рисовал Тринкетайский мост. Судя по рекламе, в 1888 году Кальман еще не продавал ткани для холста, в отличие от тесно связанного с ним домом Тасси (созвучие с Тассе случайно).
В то время Ван Гог даже хотел полностью отказаться от Тассе, потому что его материал был слишком дорогим. Однако грубый джут, вероятно, не был идеальным материалом для быстрых мазков Винсента, поэтому, когда он закончился в декабре, Ван Гог продолжил использовать полотно из Парижа [25, 26].
Его письма того периода согласуются с тем, что Ван Гог мог показаться местным жителям «наполовину сумасшедшим»:
Еще в сентябре 1888 года Ван Гог готовил свой желтый дом для размещения группы художников, которые, как он надеялся, будут жить вместе, как монахи. Винсент купил две кровати, два матраса, постельное белье, двенадцать стульев (он мечтал объединить 12 художников/апостолов), зеркало и несколько мелких незаменимых вещей [25]. Некоторые из этих покупок, включая стул и джут, на котором он его нарисовал, возможно, были сделаны в магазине Тасси.
Также возможно, что Ван Гог приобрел некоторые новинки у Фернана Кальмана. Их мог познакомить друг Винсента, Жюль Арман, выставлявший свои картины в витринах магазина Кальман. Ван Гог мог спросить Фернана о холстах, и 100 лет спустя их разговор мог перерасти в рассказ мадам Кальман.