Витя пришел с цветами! В костюме и в галстуке! И пригласил ее пообедать в кафе «Север»! Ирка изумилась. Не велика тайна, что деньги у него водятся, но ради навара пятерки, максимум десятки, приглашать на обед? Еще и на букет раскошеливаться? Как пить дать хочет втянуть ее в какую-нибудь валютную аферу. Ну уж нет! Напрасно только потратится! Ирка чуть не забыла об основной цели встречи и приготовилась немедленно отшить его, лишь только он коснется валюты. Витя блистал остроумием и к опасной теме не приближался. В какой-то момент Ирку осенило, что он за ней приударяет. Неужели надеется, что она вот так вот может, за спиной Журова? Ирка разозлилась и открыла рот, чтобы поставить наглеца на место, как вдруг подумала, что это от одиночества. Возможно, даже комплексов. Остроумный, щедрый Витя стесняется своей внешности и полноты, на самом деле он застенчив с женщинами! От этого предположения Иркина злость немедленно улетучилась. Ладно, подумала она, от меня не убудет, пусть человек пофлиртует. Однако долго придуриваться она не умела и внезапно выпалила, перебив Витю на полуслове:

– Вить, я Журова люблю.

Ей показалось, что по его лицу пробежала тень, а может, все-таки показалось. На лице улыбка осталась, но исчезла из Витиных глаз.

– Зачем ты мне это сообщаешь?

– Не знаю, – пожала плечами Ирка, – наверное, просто так… Впрочем, я давно хотела тебя спросить об одной вещи, и буду тебе признательна, если ты скажешь мне правду.

– Валяй!

– Говорят, у него был роман с какой-то француженкой? – спросила она, уверенная, что задает вопрос с равнодушным видом.

– Ну был. И сплыл. Она собрала свои чемоданы и – уехала.

– Значит, у него сейчас никого, кроме меня, нет? Если можешь ответить без всякой там мужской солидарности, ответь. Мне важно знать.

– Тебе нечего беспокоиться.

– А он ее очень любил?

Витя задумался, взвешивая в уме не только ответ, но и саму необходимость произносить его вслух, потом отвел глаза и через силу, отчетливо, чуть ли не по слогам произнес:

– Никого он не любил. И не любит. Возможно, хочет, но не может. Не дано! Нет у него такого гена – любви.

Напрасно Ирка не оценила серьезность Витиного заявления, напрасно не придала значения его словам и не задумалась, почему ответ стоил ему усилий. Главное, что ее Боренька никого до нее не любил! Она не смогла удержаться от смеха, накрыла ладонью Витину руку и уверенно изрекла:

– Меня полюбит! Вот увидишь!

Витя давно совладал с собой и вновь лучился дружелюбием и готовностью хохмить, поэтому то ли в шутку, то ли всерьез немедленно согласился с Иркой – как можно не полюбить такую конфетку! Ирка же преисполнилась надежд и энтузиазма, к Вите испытывала безоговорочную благодарность за ценную информацию и подтверждение ее чаяний, поэтому и виду не подала, когда на прощание, словно по случайности, он промахнулся мимо щеки и попал ей в губы, одновременно успев погладить по попе. Ну что поделать с человеком!

Ирку распирало от счастья, образовавшаяся в ней энергия требовала выхода. Обгоняя прохожих, смеясь, улыбаясь налево и направо, она вихрем промчалась по Невскому, затем по Старо-Невскому до гостиницы «Москва», где, махнув на входе интуристовским удостоверением, ворвалась в буфет. Двести граммов шампанского и никаких там конфеток или бутербродов! Лишь расположившись за столиком и изрядно отпив, она сумела как-то упорядочить свои мысли. Ее счастье зависит только от нее. А значит, ей достаточно оставаться самой собой – веселой, привлекательной, любящей, нежной и, что очень важно, ненавязчивой! Так проще же простого! Она же такая по жизни! «Будет, будет моим», – шептала она, всем своим существом посылая сигнал в Космос, чтобы оттуда неведомые высшие силы материализовали здесь, на Земле, ее посыл.