Я вспоминаю его фразу про «ссылки и лагеря» и на секунду взволнованно зажмуриваюсь.

Через неделю мы с Сергеем договариваемся прогуляться по центру Москвы. На этот раз собираемся встретиться пораньше. Я беру фотоаппарат и предвкушаю серию удачных фотографий. Погода располагает. Небо ясное, без единого облачка, но и жары нет. Идеальные условия для съёмок архитектуры.

Мы неторопливо идём по Остоженке. Я тяну Сергея за собой в каждый переулок, чтобы не упустить какой-нибудь шедевр. Сергей с интересом наблюдает за тем, как я пытаюсь поймать лучший кадр. Когда мне это удаётся, я бегу к нему, чтобы разделить свою радость. Порой мне кажется, что он смотрит на меня, как на маленького ребёнка, который в восторге от каждой победы. Мы останавливаемся у старинного храма Ильи Пророка в Обыденском переулке.

– Алина, зайдём ненадолго? – он осторожно придерживает меня за локоть.

– Конечно, – киваю я и, заметив, как резко Сергей становится серьёзным, убираю фотоаппарат в сумку.

Следую в храм за ним. Перекрестившись три раза у входа, Сергей открывает дверь и пропускает меня вперёд. Покупает несколько свечей и часть из них даёт мне.

В храме тихо и умиротворённо. Пахнет ладаном и воском. Яркие лучи света пробиваются сквозь окна. Останавливаясь у икон Святых, мы ставим свечи. Сергей чуть слышно рассказывает мне о них. В какой-то момент он удаляется от меня и подходит к одной из икон. Перекрестившись, замирает. Словно благодарит за что-то или просит о чём-то для него важном.

Я стою в стороне и смотрю на него, с интересом открывая в нём новую грань глубины.

Тихо, почти бесшумно, подхожу к нему.

Сергей оборачивается, и я спрашиваю его:

– Что это за икона?

– Чудотворная икона Божией Матери «Нечаянная Радость», – поясняет он и продолжает: – Её просят о спасении заблудших. Молят о прощении, благодатном утешении и помощи в делах.

Сергей отходит, и я встаю на его место.

Пространство у иконы и правда будто наполнено благодатью. Моё беспокойство уходит, на душе становится легко. Перекрестившись, я ставлю перед иконой свечу и вместо того, чтобы молиться за себя и своих родных, пробую понять, почувствовать, с чем подошёл к этой иконе Сергей.

Глаза начинают слезиться. Быстрым движением я вытираю выступившую капельку и оборачиваюсь к нему. Сергей смотрит на меня тем же гипнотизирующим взглядом, что и в полицейской машине.

Смутившись, я отвожу глаза в сторону и подхожу к нему.

– Что, пойдём дальше, продолжим фотосъёмку? – говорит Сергей, улыбаясь глазами.

Я улыбаюсь в ответ. Благодаря нашим встречам, я каждый раз открываю что-то новое.

Мы продолжаем прогулку по Остоженке. Мне хочется, чтобы таких дней у нас было больше. Ловлю себя на мысли: мы ещё рядом, но я уже начинаю скучать по нему.

– Зайдём перекусить? – Сергей показывает на зелёную вывеску французского ресторана. – Здесь вкусно готовят.

– Зайдём! – восторженно киваю я.

Я обожаю всё французское! Начиная от стиля «прованс» в интерьере и заканчивая кухней.

На летней веранде, спрятанной в тихом переулке, уютно и светло. Плетёная мебель напоминает об отпуске, а небольшой зал больше похож на ботанический сад. Яркие герани стоят возле столов и пышными «гроздями» свисают с потолка.

– Мне хочется и внутри пофотографировать, – вкрадчиво сообщаю Сергею, посматривая в сторону основного зала.

Книги на полках, круглые мраморные столики, удобные кресла с бархатной обивкой – мне нравится здесь всё!

Взяв меню, пылко вздыхаю и теряюсь, пытаясь разгадать, каким может оказаться по вкусу сочетание указанных в блюде ингредиентов. Наконец, выбираю карамелизированную вяленую морковь с муссом из козьего сыра и кремом из медовых фиников, а следом земляничную страчателлу.