Эта фраза запомнилась мне на всю жизнь, хотя она была не приветственной, а скорее заключительной.

Увидев меня, когда я вошел в его кабинет, он расплылся в довольной улыбке:

– Молодец, ничего не могу сказать, умыл. Рассказывай, что делал, что творил.

Я рассказал ему о своих похождениях, умолчав о рынке и драке, но он был опытный человек.

– Ты догадался, что это была проверка на вшивость?

– Точно не могу сказать. Была такая мысль и решил пуститься на авантюру, потому как все могло быть иначе.

– А, почему о драке на рынке умалчиваешь?

– Откуда знаете?

– Вот до этого момента и знаем. Мы не имеем столько возможностей, чтобы за каждым приставить наблюдающего, но система есть система. Мы знали, кто и куда поедет, и сообщили в эти города, попросив присмотреть. Там уже каждого ждали. Постоянно не следили, нет такого штата. А что касается тебя, то пока ты жил у родственников, всё было тихо и предсказуемо, но как только ты зарегистрировался в гостинице, мы насторожились. Непонятно было для чего. И за дракой присмотрели, но как ушел не смогли отследить. А всякое могло быть, мы же не знали, во что ты можешь ввязаться, а ну, как найдем потом труп.

Вот после этого он и выдал мне про то, что смерть дышит в затылок.

– Можно вопрос? – решился я.

– Давай.

– На кого нас учат? Судя по предметам, это какая-то адская смесь из террориста и разведчика.

– Слишком дорогое удовольствие готовить террористов столько времени. Вас учат главному – выживать в любых условиях, а куда вас отправят, я думаю, не знают, даже ваши будущие начальники. Ты вспомни, что в борьбе учат сначала падать, вот так и здесь, и возможно будет лучше, если навыки не пригодятся, иначе получается, что уже стоишь на краю пропасти. Ладно, лирика закончена. Иди.

Комната встретила меня чистотой: все было прибрано, и я даже соскучился по этой обстановке, все-таки целый год прожил здесь.

На другой день начались занятия. Тема их несколько сменилась. Упор больше делали не на военные операции, а на индивидуальность. Больше внимания языкам, психологии. Группа была та же. Мы обменивались впечатлениями об отдыхе, а уж говорили правду или нет, не выспрашивали, я не рассказывал о своих приключениях, а сказал, что был у родственников, встречался с одноклассниками. Это было правдой хоть и не полной. Обманывать глупо, всегда можно завалиться на мелочах, надо просто недоговаривать. День шёл за днем, нас стали выпускать на выходные, чему мы были рады, это была отдушина для души и глаз, которые изо дня в день видели одни и те же лица.

Через полгода меня вызвали в учебную часть.

– Предстоит стажировка, поедешь в Латинскую Америку.

– Куда? – удивленно спросил я, и мое удивление было не поддельным.

– Учитесь управлять эмоциями и следите за своим лицом, – высказал мне сотрудник.

– Нет, пускай удивляется, надо быть естественным. Неожиданность должна вызывать искреннее удивление, иначе это настораживает, – поддержал меня начальник училища.

– И так, ты отправляешься на стажировку в Уругвай. Вот тебе заграничный паспорт на имя Сергея Никандрова. Билет. Вылет послезавтра. Деньги и одежду получишь завтра. Едешь в деловую командировку, по приезде встретят. Заодно попрактикуешься в испанском.

– А цель? По обману опытом?

– Угадал, только обмениваться будешь не ты, а с тобой.

– А как все это укладывается в рамки нашей закрытости?

– А ты едешь не от нашей организации, а от службы охраны. Распишись в получении и завтра на инструктаж.

Я расписался, но росписью Никандрова, кем я был здесь. Забрал документы. На другой день прошёл инструктаж, получил деньги и одежду. У нас была зима, а там лето. Ехал я не один, а с Дмитрием. Для принимающей стороны мы сотрудники охранной службы, а для официальных лиц, торговые представители по закупкам вина. Нас в течение дня учили разбираться в сортах вин. Принимающей стороне это ясно было не надо, но вот легенда должна быть.