– Ты на меня обижаешься?

– Глупый, если бы яобижалась, разве я приехала бы?

– Действительно глупый. Я скоро уеду.

– Опять играть?

Я кивнул головой в темноте: – Опять играть, -а про себя подумал, что это верно отражает то, чем я занимаюсь в отношениях с людьми, – но в другую игру, под названием работа, – продолжил вслух свои мысли.

– Мы об этом уже говорили. Не смешно.

– Я серьезно. Я тебе упомянул, что в Монте-Карло ужинал с кем-то. Так вот я познакомился с арабом. За ужином он пригласил меня к себе.

– Вот так сразу и пригласил?

– Вот так сразу. Сама знаешь, я умею располагать к себе людей.

– Это верно. Куда, не спрашиваю, потому, как не хочу влезать в чужие дела, а возможно и сглазить планы.

– Скажу что в Юго-Западную Азию.

– Там жарко.

– Жарко. Я уже получил визу.

– Быстро ты. Когда вернешься?

– Не знаю, надеюсь не очень долго.

– Не надейся. Там жизнь идет медленно. Это мы все торопимся. Вот и я быстрее замуж, а то вдруг потом никто не предложит. Наверное, хорошо, что тебя не будет. Когда уезжаешь?

– Через три дня.

– Значит, если бы я не позвонила, то так и уехал бы?

– Зачем ты так?

– Это к слову. Позвонил бы, я знаю.

– Тебе не кажется, что ты меня хорошо знаешь?

– Лучше чем ты думаешь.

– Ты случаем не агент?

– Угадал. Я агент любви, а ей досье не нужны, она и так все знает. Ее досье – чувства. А ты думал, что я агент секретной службы?

– Зачем я ей. Для меня ты – моя женщина.

– Бывшая.

– Пока еще нет, – возразил я, – а поэтому хватит сидеть, что время терять.

Утром нас разбудил будильник.

– Слышишь, будильник звонит, – пробормотала Морис.

– Скажи ему, что меня нет дома.

– Не могу, это твой дом, сам отвечай.

Будильник, сделав паузу, принялся звонить снова.

– Надоедливый. Ну что же пора, – заявил я и поднялся.

После совместного завтрака, я отвез Морис на работу. Когда она шла от машины, я смотрел ей вслед. Я знал, что она не обернется, хотя понимала, что я смотрю. Она была права, не стоит оборачиваться в свое прошлое, его надо помнить, но не смотреть в него. Легкая грусть чуть сжала сердце, но управлять им я уже научился и, не поддаваясь эмоциям, поехал дальше.

4

Слежки за собой я больше не замечал. С одной стороны это радовало, а с другой настораживало, так как я боялся ошибиться, что притупилось внимание.

Перед поездкой дал последние наставления сотрудникам. За оставшиеся несколько дней до отъезда старался вечерами восполнить информацию об этой неизвестной мне стране: изучал карту города, повторял арабский, изучал, кто есть кто. Благо, что тревожить меня никто не мог. Для Морис я был вне зоны интересов. Страна была неизвестна мне потому, что я там ни разу не был, хотя в годы учебы довелось изучать и ее. Никто не знал тогда, где могли мы оказаться.

Время летело быстро. И вот самолет приземлился в аэропорту столицы Катара – Доху. Здание аэровокзала встретило меня прохладой, а не изнуряющей жарой. Пограничник поинтересовался:

– Цель приезда? – спросил меня он по-арабски

Я сделал вид, что не понял вопроса, и он переспросил по-английски.

– Деловая, – ответил я вежливо. Военные не любили агрессивныхгостей.

Все было не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Передо мной он спросил прибывшего европейца сразу по-английски, а меня по-арабски. В случайности меня научили не верить. Что-то было не так уже по прибытии. Обычно человек, если знает язык, то машинально отвечает на языке заданного вопроса. Я выдержал этот экзамен. Значит, впереди меня ждет сюрприз. С чего бы?

На таможне проблем не было. Таможенник попросил открыть сумку и его взору предстал набор для деловой поездки: одежда, крема и лосьоны до и после бритья, крема от ожогов. Поверх всего лежали два фотоаппарата с различным разрешением, принадлежности к ним и маленький магнитофон на две кассеты. Ничего недозволенного. Моими основными инструментами были: глаза, уши, память.