– У меня есть номер IP-терминала и координаты, откуда был вход. Но времени прошло слишком много. Возможно, это бесполезно, похоже, другого выхода нет. Может, повезёт, и я узнаю, кто создал артефакт или нет.

Мирон запустил терминал, вбил координаты в поисковик и сразу увидел снимок со спутника. Зелёная крыша. Стрелка мышки указала на здание.

– Психбольница?

Но это ничего ему не дало. Терминалы сейчас есть везде, буквально на каждом шагу. Может, кто-то из персонала во время дежурства заходит в мир Врадж. А может, кто-то скрывается от посторонних глаз? Ведь кому придёт в голову искать в психушке гения.

Мирон потерял друзей и зашёл слишком далеко, чтобы останавливаться. Понимал, что даже если больше не зайдёт в мир Врадж, его жизнь всё равно в опасности. Им известно его ИБС, значит, рано или поздно вычислят и ИНЧ, и тогда ему конец. Оставался один путь – найти источник артефакта.

– И что мне с ним делать? – спросил сам себя. – Если он смог доказать гравитационную ловушку Пономарёва, то… А что «то»?

У Мирона не было другого выхода, кроме как двигаться дальше. Он собрал необходимые вещи, снял наличные (боялся, что заблокируют его ИНЧ, и тогда доступ к банку будет закрыт). Купил билет, сел в скоростной поезд и поехал в соседний город.

Он не слышал шума ветра, поезд пронизывал пространство. Его мысли повисли, будто очутились в невесомости. Сидел у окна и смотрел на пролетающие мимо него деревья. Куда бы он ни шел – везде безысходность. За ним следовала смерть. Стас, бойня в доме, где он оставил артефакт; Клаус, женщина, что дала ему деньги, а теперь ещё и Изольда.

Через два часа поезд выехал на платформу, и Мирон двинулся дальше. Люди куда-то спешили, толкались, и всё делали молча, словно проглотили язык. К нему вернулись воспоминания о Врадж и синем небе, а еще этот запах цветов, который в городах заменяли аэрозоли. Там, в цифровом мире, люди разговаривали, улыбались друг другу. На душе стало тоскливо, захотелось всё забыть и вернуться туда, где прошло детство.

Взяв машину напрокат, он выехал из города, – где-то там располагалась психбольница. Теперь он думал, что делать? Потревоженные мысли зароились, зашумели. Машина снизила скорость, въехала в открывшиеся ворота, Мирон припарковался и пошёл к главному корпусу.

– Добрый день, я системный администратор, не подскажите, где у вас операторская? – спросил он у дежурной медсестры.

– Пройдите в восьмой блок, в правом крыле.

– Спасибо. А не подскажите, это что?

Мирон увидел, что в холле сидели несколько человек в пижамах, а на головах у них были шлемы с ИБС.

– Это виртуальное обучение. Им нравится.

– Они входят во Врадж? – удивился Мирон.

– Да, и там тоже. Этот проект уже как лет десять внедрён. Многим это помогает.

– Хотите сказать, что сумасшедшие так излечиваются?

– Тут не все сумасшедшие. Многие с психическими расстройствами, но они не сумасшедшие. Кому-то помогает, а после процедур их выписывают.

Мирон впервые слышал, чтобы шлемы с ИБС использовались для лечения душевнобольных.

– Если вам так интересно, вон группа студентов, можете к ним примкнуть и послушать. На всякий случай возьмите пропуск гостя.

– Большое вам спасибо.

Многое из того, что говорил лектор, для него было непонятным, ведь его окружали студенты-медики. Но Мирон понял одно: многим пациентам после попыток суицида или депрессии прописывали лечебный сеанс с использование ИБС. Также иногда шлем применялся для особо буйных: они погружались в иной мир и отвлекались от реальности.

Где-то были целые палаты с кушетками, на которых лежали или сидели больные. Кто-то был пристегнут, а кто-то, просто сложив руки на груди, со шлемом ИБС бродил по цифровому миру.