– Скажи, чтобы эта шлюхина дочь облизала мои яйца, если думает, что ее внушения помогут тебе, – гонгом послышался голос Капитана. – Ты мой, Дэниель!

Я вырвался из рук миссис Тернер и со всей силой приложился о стол.

Закончив вылизываться, кот насторожился. Уши вертелись в разные стороны, словно локаторы, хвост выгнулся в упругую пружину. Передними лапами кот опустился на ступень ниже и принюхался к полу.

Попытки докричаться до Капитана ни к чему не привели, я сидел, свесив голову и чувствуя, как сухожилие за сухожилием растягивается и рвется. Тишина зажимала мне уши, шорохи и другие звуки, то и дело проникающие в сырой подвал, казались далекими, нереальными.

Все изменилось, когда кот спрыгнул на пол и покрался в мою сторону. В тот момент я услышал писк и понял, что помимо меня и черного кота здесь есть еще кое-кто. Крысы.

Писк усилился, умножился, и мне стало не по себе. Я машинально поджал ноги, но веревка впилась в мясо и позволила лишь закричать во весь голос.

Я бормотал что-то себе по нос, призывал и проклинал Капитана, ругал себя за решение повернуть на ту чертову дорогу, где меня встретил кот. Я шептал, слыша шипение кота за моей спиной. Оставалось лишь гадать, какие еще сюрпризы скрывает подвал, один ли здесь человек. Когда шипение сопроводилось отчетливым лязганьем когтей о бетон, я заговорил громче:

– Господи, только не так, не здесь, прошу тебя. Я слишком несчастен, чтобы заканчивать в грязном подвале. Я забыл вынести мусор.

Шипение переросло в рявканье. Я понимал, что за моими глазами происходит то, от чего, возможно, зависит и моя судьба.

Я зажмурился, стараясь отвлечься от животных звуков, но услышал то, чего никак не ожидал. Вразрез противостоянию за моей спиной новые звуки доносились сверху. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вслушаться и поверить. Ключ вошел в замочную скважину.

Дверь простонала о том, что за порогом появился хозяин. Я услышал наверху голоса. Много голосов.

– Тихо, Триш, тихо! – голос был звонким и твердым, хотя в нем и слышались нотки старости. – Эти твари дразнят тебя, хотят отвлечь от истинно важных дел.

Одна нога неуверенно опустилась на ступеньку так, что я видел лишь ботинок. Жесткая коричневая кожа на высокой подошве. Следом за правой ногой опустилась трость, только затем левая нога. По перилле съехала большая ладонь с надутыми сардельками пальцев, словно покрытых воском. От одного их вида мне стало не по себе.

– Тихо, Триш! А ну иди к папочке!

Рявканье тут же прекратилось. Кот послушался хозяина и взбежал по лестнице к его ногам.

– Вот так, – сказал незнакомец, когда кот, которого он называл Триш, завился у ног, не обращая внимания на писк и шорох в полу. – Ну, кто там у нас?

Кот мурлыкал, а я кричал Капитану:

– Помоги! Помоги, черт тебя дери! Почему тебя никогда нет рядом, когда ты нужен?

Тишина расступилась. Незнакомец выслушал питомца и медленно, переставляя одну ногу за другой, спускался в подвал.

Я увидел его в полный рост, когда между нами оставалось пять ступеней. Кривые, разъезжающиеся в разные стороны ноги. Отросшие черные ногти, держащие трость. Выставленные вперед плечи, как у лыжника во время прыжка, и горб, оттягивающий шиворот старой серой жилетки. Круглое, обросшее седой щетиной от ворота до глаз, лицо. Обвисшие мочки ушей, густые брови. Слепые глаза.

По моей спине заморосила дрожь. Кровь стыла в жилах, я не мог дышать, хотя судороги не было. Был лишь страх. Такой чистый, что голова шла кругом, по телу разливался то жар, то холод.

Старик откашлялся. Я слышал каждый всхлип мокроты, поднимавшийся из легких.