Иногда простейшие приспособления эффективнее заумных устройств.
В тот день я убедилась, что Заказчик и не думал прекращать охоту за мной. Я по-прежнему не свободна и вынуждена считаться с ним. Бывший Заказчик гораздо опаснее, чем все отделения полиции со старыми ориентировками на меня. Полиция питалась слухами и разрозненными показаниями. У Рысева хранилось мое досье. Документы лишь тогда приобретают смертельную силу, когда собраны и систематизированы умелой рукой. Генерал знал мои фальшивые имена, некоторые банковские счета и конспиративные квартиры. У него имелись мои отпечатки пальцев и образцы ДНК. Он знал мои привычки и способы перевоплощения. Он знал всё или почти всё. И расставил ловушки там, где я могла появиться.
Коршунов уверял, что уничтожил сведения о квартире в Коломне, куда отправил Николая Субботина. Так звали бывшего солдата, которому я спасла жизнь в Валяпинске. Перед прощанием я подарила ему ночь любви. Парень впервые познал женщину.
В тот момент я и предположить не могла, что Николай Субботин – мой сын!
Я не знала, что он жив! Я совершила страшный грех, бросившись с обрыва в реку с годовалым сынишкой.
Не хочу вспоминать тот ужас. Я виновата перед Богом и сыном. Те жуткие события послужили толчком, превратившим меня из обычной девушки Светланы Демьяновой в хладнокровного киллера Светлый Демон.
Николай, воспитанный в детдоме, тоже не догадывался, что я его мать. После грешной связи мы не виделись. Но Кирилл настоял, что я должна признаться. Сын имеет право знать о своей маме, какая бы она не была.
И я решилась.
Коля может не простить меня. Но я должна очистить душу признанием, а также рассказать ему о погибшем отце.
Соблюдая меры предосторожности, мы с Коршуновым в середине января приехали в Коломну. Четыре дня назад Кирилл посетил Колю, и открыл ему правду обо мне. Прошедших дней достаточно, чтобы парень пережил шок и мог посмотреть на меня другими глазами. Я очень на это рассчитываю. И боюсь встречи.
Как всё сложится, я не знаю. Осталось переступить порог его квартиры.
3
– Пришли. Оба. – Гном невольно стал говорить тише, словно его могли услышать те, за кем они следили. – Светлый Демон клюнула!
Лесник прижал наушник, Гном наклонился к приемнику. Создавалось впечатление, что агенты спецслужбы хотят протиснуться сквозь потайные микрофоны в прослушиваемую квартиру.
«Привет, Николай. Это мы», – звучал голос Коршунова.
«Коленька. Можешь ничего не говорить, родной. Слова потом», – сказала Светлый Демон, и микрофон зафиксировал невнятные звуки.
– Обнимаются, – догадался Гном.
«Ты не смотри, что я плачу. Это от счастья. Я обычная женщина».
– Будешь плохо вести – пристрелю! – добавил Гном. Ему доставляло удовольствие вставлять комментарии.
«Сердце разрывается. Дай мне прийти в себя, сынок. Потом поговорим. Где Пифик?»
«Я покажу черепаху, – вызвался Коршунов. – Свет включать не будем».
– Иди к безмозглой животинке, – обрадовался Гном и похвалил Лесника. – Ты оказался прав, бабы сентиментальны.
«Кирилл, у меня кружится голова».
«Присядь, Светлая. Нам некуда спешить».
«Ну почему я не могу жить обычной жизнью! Почему Рысев хочет убить меня?»
«Теперь уже нас».
«Твои проблемы из-за меня. Где я ему перешла дорогу? Ведь я выполняла его приказы».
Лесник напрягся. Его тоже интересовало, почему генерал открыл непримиримую тайную охоту на верного исполнителя. Подобная судьба могла ждать и его. Лучше учиться на чужих ошибках.
«Ты слишком хорошо работала. Рысев боялся, что тебя перекупят и направят против него».
«Это бред».
«Ну, почему. Наемный киллер тем и хорош, что его интересуют только деньги».