Малкольм со всего маху рубанул ломиком по мутному отражению. Ответом стала тишина, будто зеркало на мгновение поглотило все звуки, даже металлический лязг. Рука не ощутила удара или вибрации стали. Лишь легкая рябь, подобно кругам на воде, разошлась в стороны.

– Дамы и господа, – буркнул Малкольм и потрогал место удара. – На сегодняшнем аукционе выставляется весьма древний, а главное оригинальный артефакт эпохи . . .

Договорить он не успел, услышав обиженное урчание в животе.

– Ага, все успокоились, теперь можно и о важном подумать, – хмыкнул он и быстро вернул крышку ящика на место, поправив гвозди ломиком.

Он продолжил ранее начатый обход и уже, когда отчаялся найти хоть что-нибудь съестное, наконец, обнаружил ящик с запасами провизии и, самое главное, две фляги с водой. Малкольм поднял флягу, скрутил крышку и сделал глоток. В этот момент он с удивлением понял, что не прошло и месяца, как для него вода, вдруг стала ценным ресурсом, если не единственно важным.

Он сел возле ящика, расстелил тряпицу и стал по-хозяйски доставать найденные сокровища. Желудок радостно заурчал, требуя своей доли.

– Так, – пробубнил Малкольм, одной рукой извлекая на свет первый сверток, а другой – нащупывая плотный мешок. – Что тут у нас? Сушеное соленое мясо. А запах . . . мммм . . . Та-а-а-к, крупа. Сушеные хлебные лепешки. А это что? Наверное, сыр из вайкачьего5 молока. О! Сушеные финики. Ну! Прямо три блюда с десертом. Вах! “Гордон Рамси6” отдыхает!

Малкольм поднялся, оглядел находки. Прикинул, сколько времени потратил на поиски еды и понял, что успевает как раз к прилету друга. На дне ящика нашелся небольшой казан. При таких запасах, хозяйственность бывших владельцев зурайнака, вызывала уважение.

* * *

Он вылез из зурайнака, поставил казан на землю и принялся ломиком разбирать пустой деревянный ящик. К сожалению, рогатин, чтобы подвесить котел, не нашлось. Малкольм выкопал широкую яму в тени зурайнака. Полученные доски расщепил надвое и сложил костер. Он взял из захваченного арсенала широкий нож и, побродив по равнине заросшей кустарником, нарезал сушняка для растопки.

Малкольм поставил в центр будущего костра казан и наполнил его водой. Он мелко нашинковал сухое соленое мясо, бросил в воду и только затем развел костер. Изредка помешивая, он пробовал варево. Наконец, пришло время крупы. Спустя минут пятнадцать, он отрезал сыр и отправил кусочек в рот. Каша уже загустела и пускала пар.

“Жаль, масла нет, – подумал он и принялся шинковать сыр в казан. – Посмотрим, что получится”

На горизонте мелькнул ковролет Дугласа.

Малкольм скрылся в зурайнаке и вынес еще один пустой ящик. Он накрыл импровизированный стол тряпицей и разложил снедь. Попробовал кашу, причмокнул и зачерпнул еще ложку.

– Эх, чеснока бы, – произнес он, наблюдая за приближением ковролета.

Дуглас уложил аппарат на песок и подошел к костру. Он склонился над казаном и втянул густой аромат каши. Осмотрел с явным удивлением подобие стола и одобрительно покачал головой. Малкольм подал ложку и принялся слушать.

Первые минут пять Дуглас молчал, только прицельно вылавливал из каши кусочки мяса, медленно жевал и, проглотив, цокал языком. В кружке с водой он размочил кусок сушеной лепешки и, съев ее, произнес:

– Занятное место. К сожалению, воды поблизости нет. Ты карты далеко прячешь?

– Нет, – ответил Малкольм и скрылся в зурайнаке. – Ты что-то нашел?

– Пока не знаю. Я видел пещеру, тут неподалеку. А милях в десяти отсюда то ли мираж, то ли руины какого-то поселения.

Они убрали посуду и еду с ящика и расстелили карты. Малкольм пустой кружкой прижал листы и повел пальцем, указывая место: