Мы немного отвлеклись от так называемого оппозиционера, который в юности “мечтал” выбиться в люди. К сожалению, у некоторых категорий граждан мечты приземленные. В некотором плане романтические, но чем ближе к цели, к жизни, все пошлые. Вот он “выбился в люди”, пролез можно сказать в известность из колхозы или со станции, даже с разъезда. Проблема: чем выше он забрался, тем влиятельней, “шире” стало его “детство”. Разъезд – родина будет у него во сне всегда приходить. У детей некоторые успехи, назовем их детскими подвигами вызывают задавание, по другому задирание носа перед другими. Некоторое время они живут этой славой или ее остатками. Если традиционный человек, даже грамотный родоплес попадает на должность, он живет ею, хорошо живет, авторитетом и славой живет, семья его не бедствует. Он вспоминает бедность как бы редко. А он от природы тщеславен, его похождения натуральные. Никто не знает, что натуральному человеку славы больше надо, чем продуктов питания. Чем больше у него авторитета, тем сытнее живет он сам и его семья. Вот и ныне ему все время надо быть на виду, все время на поверхности. Иначе снова разъезд приснится ночью. Обязательно, иначе он всего этого лишится. Поэтому так называемая оппозиция в натуральном обществе полна проштрафившимися людьми. Они попадают на разъезд прямо с поезда. Падают из обоймы, из системы, то есть из вагонов. Они все были или должны были бы быть во власти. Возвращаться на разъезд никому не хочется. Там не поймут. Без этого у них не будет никакого авторитета. Как одно вещество он не тонет все знают, вот и “оппозиция” тут или то, что так называется – это их новая поверхность. Они запрыгивают в этот вагон. И тут же занимают там кресло. Подбирая жополизов и бездарей, чтобы были их глупее. Что же происходит с бывшим провинциалом, когда он попадает в правительство или околоправительство? Сначала у него сносит просто его натуральную башню. Называется это ценностным шоком или ударом по столбам разъезда. Он как артист теперь, ему все время будет не хватать той высоты, если он упал из вагона власти. Внешне это не отражается и сходу не видно. А того шока не хватает. Все видели выражение лица чиновника – азиата? Он – вся спесь, она просто прет от него со всех сторон. Вернуться на землю(на разъезд) его не заставишь никакой теперь силой, кроме падения(из-за активности нашего свадебного генерала, к примеру). Но этого возвышения забыть уже нельзя. Высота уже живет с ним до конца жизни. Она будет переть, выпрыгивать и стоять тенью в неожиданных местах, в большинстве случаях неуместных и после отставки, то есть изгнания из очереди. Предположим, с такого “оппозиционера” прет спесь…Она ведь беспредметна теперь. Он ведь только оппозиционер – такой же как и все – изгой. Это все знают, но не он. Он еще там. ящиков и других приспособлений (как в детстве), берет своей позой, забирается повыше в комнате среди других оппозиционеров, что он выше и тут. Происхождение натурала берет свое. Он снова на троне из оппозиционных досок. Так он считает на полном серьезе. И оно все время хочет теперь “встать рядом” с женевцами. Он – женевец почти на самом деле, а вы – колхозники. Это всего лишь старые натуральные понты. Узнали? Можно отобрать у него это право? Нет. Потому что это невозможно отобрать, – детство не отдается. Разъезд на месте. Он все время хочет поехать в Женеву, как в детстве хотел поехать в город на проходящем составе. Это его очередная детская фантазия. Чтобы потом распустить хвост перед другими детьми соседей.