Реальность показывает, все наоборот – чиновники выше любого права. Права высших чиновников, кто входит в касту неприкасаемых – реально выше, в этом отношении никаких противоречий нет. Тут все вновь в духе традиции. Элита есть государство в Азии, поэтому и права человека нужны и государственные должности – все совмещается. Кто не понимает, тот путает двери. Это не государство давит, если что, это чиновник давит, элита давит, кто входит в новую элиту, тот и прав! Не даром тут все хотят в одну партию попасть. Попасть в эту партию, значит попасть в нукеры. Ты принимаешь новые старые правила предков и готовишься в поход. Они не могут сказать, что правят от имени элиты – так не принято. Они выступают от имени государства, чтобы слиться с ним. Это такой азиатский фокус. Мещане в партии или партийные мещане – так не бывает. Просто орда стала “партией”. А кто же не хочет в партию клиентуры(яхт и вил)? Кто не знает, тот снова путает двери. Остальными людьми, их правами пусть занимаются правозащитники. Обычно эти правозащитники защищают от государства, от произвола чиновников. От их партии. О, это большие путаники! (Вы будите смеяться, но в местной правозащите “живут” провинциалы тоже. Они не называют самую большую партию ордой, они просто называют орду властью, а сами тихо ненавидят “натуралов”, считают их дикарями. Но такие установились правила игры. Мещане – нацмены тоже играют в демократию, они из нее сделали себе кормушку. И убрать этих демократов с эфира невозможно. Они в него вросли. И виной тому – демократия. Их невозможно заменить на национальные кадры. Национальные кадры или по другому взращенные независимостью слишком робки и забиты, могут легко говорить только про заветы предков и семь колен родни)

Нет, право не выше государственных интересов. Право не выше элиты – вот так правильнее. Какие большие чиновники имеют права, если(о ужас!) вылетают из команды(из партии, из орды?) Обычные, простые, никакие. При феодализме никакому сеньору в голову не приходило, что он взимает талью от имени государства. Они представляли власть монарха, короля, его свиту. Каждого наделяли землей, которую обрабатывали его собственность – крепостные крестьяне. “Государство – это я”, – говорил когда то абсолютный монарх и был прав. Общества при феодализме – это элита, построенная по типу вассалитета, клана, приверженности монаршему лицу. Монархия основана на семье, значит и все общество держалось на семейственности в форме вассалитета. Крестьяне вообще прав не имели. Кое – где еще сохраняются элементы первобытной сходки, где элиту представляет сельская аристократия. Наверное, эти люди имели такое грубое мышление, не дальше собственного носа. Оттого и местническая рефлексия. Рефлексия не больше соседской. Вот тупые. О государственных интересах никто тут не вспоминает. Есть бог, есть кюре, есть монарх, есть нотабли.

Это традиционная семейственность. Выстраивается иерархическая лестница. Наверху – элита, построенная по принципу семьи. В среднем звене, в системе все ниши занимают “свои люди” по типу клана. Мещане не отстают(и нацмены из правозащиты тоже). Все эта организация образует форму современной солидарности – правящей партии. Внизу жизнь настраивается тоже по квази семейному образцу – образуются группы по интересам. Кланы другими словами образуются против государства, но внутри.

Во – первых, все мещане не соответствуют той сущности, которую преследуют. Потому они и есть мещане. Они непременно хотят не соответствовать ей, а обзавестись преследуемой сущностью как вещью. В этот “вещной” ряд попадают и весьма не материальные сущности, например, звания, статусы, высший ранг в какой то сфере, например, ранг профессора или доктора наук. Во всем одна отличительная “мещанская” черта – это форма, вид события, но не содержание, сущность. Эти “приобретения” весьма широкого спектра, если общество развивающееся, речь идет о мещанском социуме в целом. Притязающем на самый высший цивилизованный статус.