— Ничего, — ответила ей, когда смогла протолкнуть пищу, вставшую у меня поперёк горла.

— Я и вижу, что «ничего». А если серьёзно? — Продолжая расставлять тарелки, она окинула меня скептическим взглядом. — Кстати, Александрова спрашивала про тебя.

Мишина фамилия в женском варианте больно резанула по ушам. Аппетит окончательно пропал. Отодвинув тарелку почти с нетронутой едой, я отвернулась к окну и задумалась, нервно постукивая пальцами по столешнице. Галя не нарушала тишину, повисшую за столом. Молча ела и ждала моей реакции. Но молчание затянулось, она не выдержала первой.

— Наташа, что происходит? Ты странная. Какая-то неживая, что ли.

— Ничего. — Фраза, заученная мной на все случаи жизни, прозвучала резко.

Подруга кивнула, принимая моё нежелание общаться, и вновь приступила к еде. Быстро завершив трапезу, она ушла, а я спустя несколько минут вновь попыталась запихать в себя ещё что-нибудь, но безуспешно. Плюнула и пошла работать. Настроение с утра и так было не радужное, а теперь упало окончательно.

Вот что ей надо было? Зачем интересовалась? А может, она знает о нас с Мишей? Хотя что это меняет? У всех есть прошлое. Я для него… уже пройденный этап, а Тамара — настоящее и будущее. Так что ей надо было? Хотела всё выяснить? Так подошла бы. Но она же этого не сделала.

Чем больше думала, тем хуже становилось. Периодически мысли перескакивали на Богдана и его предложение, больше напоминающее требование. С родителями поговорить я ещё не успела, и сегодня это вряд ли получится. На работе слишком много лишних ушей, а разговор, судя по всему, предстоял непростой. А после суток я обычно отсыпаюсь, так что получается не раньше вечера следующего дня. И это промедление угнетало. Хотелось выяснить, что там у них происходит.

К вечеру ординаторская опустела, а моя голова стала квадратной от непростых дум. Галя заглянула, позвав перекусить. Кивнула, соглашаясь. Мне просто необходимо было и выговориться, и расспросить.

Расположившись за тем же столом, что и в обед, принялись за еду. Я ощущала лёгкий дискомфорт после нашего обеда.

— Галь, — обратилась к подруге. — Я не хотела тебя обижать своим резким ответом. Сложности в семье.

— Да я всё прекрасно понимаю, Наташ. Сама не люблю, когда лезут, — она улыбнулась, стараясь меня подбодрить. — Меня просто удивил Томкин интерес к тебе. Неожиданно. Месяц работали, а тут вдруг она проснулась. Вот и решила узнать.

— А что она хотела? — задала я наконец-то мучивший меня вопрос.

— Всё ли у тебя хорошо.

— И что ты ей ответила? — затаила дыхание, ожидая ответа.

— Что если её интересует состояние твоих дел, она всегда может найти тебя в ординаторской, но, по последним данным, ты была счастлива.

Я лишь усмехнулась.

— Ну, ко мне она не подходила с вопросами, — поделилась я информацией с Галей.

— Может, передумала. Она сегодня вообще какая-то дёрганая. Я же говорю, странная.

— Серьёзно? — Удивление скрыть не получилось. — Мне она показалась счастливой.

— Ты её просто плохо знаешь.

— А ты Тамару хорошо знаешь?

— В каком смысле? — Галя удивлённо глянула на меня, так и не донеся ложку до рта.

— Во всех.

— Э-э-э… а можно поточнее?

— Ну-у-у… что ты можешь о ней рассказать как о человеке? — Слова давались с трудом, я их буквально выдавливала из себя, стараясь не смотреть на Галю. Как же я не хотела вытаскивать всё это на свет божий, но в груди пекло настолько нестерпимо, что сил уже не было. А ещё неизвестность. Она просто убивала.

Галина перестала жевать, выпрямилась, потянувшись за своим компотом. Я буквально кожей ощущала её эмоции. Замешательство. Интерес. Любопытство. Но она сдерживалась.