— Что ты с ней сделал? Она же совсем не в себе. — Голос Альта на удивление звучал взволнованно, он осторожно обхватил пальцами мой подбородок и поднял голову.

— Это все магия внутри нее, она ищет выход. Видимо, за свое недолгое пребывание на Эрфе она успела напитаться ею с лихвой.

— Нет у меня никакой магии, — прошептала, пытаясь рассмотреть мужское лицо. Почему-то ощущала сейчас острую потребность в этом. Я вглядывалась в еле различимые черты, лихорадочно шаря глазами в поисках губ. О да, мне просто необходимо, чтобы прямо сейчас этот эльф меня поцеловал.

— Я не хочу ее касаться, она…

Вот это было очень обидно. Поморщилась, собрала все свои остатки сил и, вытянувшись в струнку, поднялась на цыпочки и рванула вверх.

Я прямо чувствовала, что этот поцелуй буквально нужен мне больше жизни.

Губы Альта оказались сухими и очень мягкими. В первое соприкосновение он замер, ошарашенный моей наглостью и прыткостью, но затем… Затем нас словно молнией пронзило. Под веками у меня взорвались фейерверки, и меня затрясло. Что-то невероятно сильное хлынуло наружу, будто открылся кран с огромным, неконтролируемым напором.

Альт даже отступил назад, стиснув меня в своих объятиях. И тут же жадно углубил поцелуй, проникая мне в рот языком.

Видимо, я многого о себе не знала, потому что, похоже, магия все же у меня была. И именно она сейчас хлестала, словно найдя слабое место, выход, откуда она может вырваться наружу.

С каждым мгновением боль уходила, и ее место занимало освобождение.

— Моя Луна… — мягко и ласково мне в губы прошептал Альт.

Больше он не целовал меня жадно и рвано, словно измученный путник, дорвавшийся до прохладного источника, касания стали осторожными, ласкающими. Мне не хотелось, чтобы это прекращалось. Внутри стало так спокойно, тепло. Ничего более не существовало.

— Моя Луна… — почти моляще шептали целующие меня губы.

Магия больше не хлестала сквозь меня, как бурная река, а превратилась в тонкий ручеек, что журчал и перетекал прямо в эльфа рядом со мной. Через наш поцелуй.

Резкий рывок я ощутила всеми внутренностями. Боль пронзила голову, и я даже не сразу поняла, откуда она взялась. Только распахнув глаза и увидев перед собой удаляющее красивое лицо, поняла, что кто-то схватил меня за волосы и тащит прочь из клетки.

14. Глава 14

Раздираемая до искр из глаз и полностью дезориентированная болью, я все пыталась подняться на ноги, чтобы идти самой, а не чтобы меня тащили по металлическим лестницам. С каждым ударом о ступеньки из меня выбивало дух, острые края так сильно сталкивались с моими ребрами, что я боялась: они вот-вот треснут. А может, уже, потому что каждый вдох был подобен пытке.

Запнувшись и потеряв опору в виде хватки в волосах, я кубарем скатилась по ступенькам вниз и была грубо остановлена чьей-то огромной ногой.

— Тъак тъы нъе пъосто чъеловъечка, тъы съамкъа!

Губа саднила, видимо, успела разбить. Провела языком по зубам: вроде целы. Голова раскалывалась, из глаз текли слезы, из носа сопли, а может, кровь. Тихо шмыгнула, боясь пошевелиться.

Я буквально почувствовала сальный взгляд, который коснулся оголенной груди в незастегнутом комбинезоне. Дернулась к собачке, рванула вверх, но не до конца, так как остановившая нога резко опустилась на меня, прижимая руку и не давая двинуться.

— Тъы хъотъела мъеня обмъануть.

Сморщившись, я отвернулась, желания смотреть на рожу инопланетянина, возвышающегося надо мной, совершенно не было. Не знаю почему, но страха я почему-то не испытывала, только боль и отвращение.

Я осмотрелась, насколько мне позволил обзор в том положении, в котором находилась. Мне было видно огромное, почти панорамное окно, под ним длинная приборная панель, за ней сидело несколько мужчин в потрепанных синих мундирах. Рядом с каждым из имперцев стояло по двое мерзких утырхаев с огромными бластерами и пугающего вида железными черными мечами с крюком на конце, видимо, следили, чтобы пилоты все делали как надо, хотя на сообразительных малых эти уродливые инопланетяне похожи были мало.