Он раскроет меня, скажет, что сам во всем разберется, запрет меня там, где не смогу подвергать себя опасности, но и общаться с сыном тоже не смогу. Да и могу ли я ему доверять?

Захочет ли он, как и Барт предать своего отца? Зачем он пришел сюда под покровом ночи и что собирался сделать с Лэмбом?

Вопросов слишком много, и я не могу довериться пока все они остаются без ответа.

- Упала. Не бери в голову, - отвечаю, прикладывая все усилия, чтобы голос не дрожал.

- Так не падают, у тебя губа разбита! - говорит он и снова хватает меня за руку, - рассказывай, что Талиас с тобой делает?

- Почему тебе не все равно? – сержусь я и со всей силы выдергиваю руку.

Диктофон спрятанный в рукаве выскальзывает и ударяется об пол, зеленая лампочка на его корпусе загорается, из динамика льется звук:

- Если вы слышите это, значит я передала записи и уже какое-то время…

11. Глава 11. Нельзя быть собой

Я перепугано смотрю на диктофон и бросаюсь вперед, чтобы поднять его и выключить, но не хватает пары секунд.

Рука кронпринца хватает меня поперек талии, кажется, что пол в комнате покрывается льдом над глубоким озером и ледяная корка трещит под ногами.

- Если вы слышите это, значит я передала записи и уже какое-то время… - тут звук начинает шипеть и некоторые слова расслышать невозможно… - хочу рассказать о том…сотворили… больше двадцати лет назад… болото.

Я облегченно выдыхаю – из записи почти ничего не понятно, ни имен, ни личностей не разобрать, видимо, что-то повредилось при падении.

- Что это? – настороженно спрашивает Геррук, поднимает диктофон с пола и задумчиво хмурится, уставившись на руку, которой только что сжимал мою талию. Так смотрит, будто мельком увидел давнего знакомого там, где быть его не должно, а теперь гадает не ошибся ли.

Я нервно одергиваю кофту, мысленно успокаивая себя, что ни одно живое существо не может узнать другого человека по диаметру талии и говорю:

- Это мое!

- Бред какой-то. Зачем ты таскаешь с собой рухлядь? – хмурится он, пытаясь включить запись снова, трясет диктофоном возле уха, но устройство не отвечает.

Старая штуковина хорошенько так долбанулась и это очередное удачное обстоятельство на сегодня.

«Луна, бегом включай в себе стерву и отбери у него диктофон!» - велит Барт в наушнике. – «Если он услышит признание, то вряд ли ты успеешь рассказать о своей настоящей личности – он тебя прикончит».

Несколько секунд я просто вдыхаю воздух носом.

Барт прав, этот интриган всегда попадает в точку. Я не могу позволить Герруку услышать все, что хотел сказать голос на записи. По крайней мере, потому что там признание. Мое признание, потому что я сейчас Делва.

Взмахом пальцев я откидываю волосы за спину, поднимаю голову и делаю высокомерное выражение лица, точно скопированное у королевы при первой нашей встрече. Правда, я больше похожа на неумелую подделку.

- Не твое дело, - говорю с усмешкой, - верни на место или придется поговорить с твоим отцом.

- Вот как, - говорит он мрачно и делает шаг ко мне, - и что же он сделает, выпорет меня?

Тень от его мощного тела подползает ближе, но я усилием воли заставляю себя стоять на месте и не пятиться, ощущение трескающегося льда под ногами усиливается.

Луна всегда убегает, но Делве нечего бояться.

- Хочешь рассорить нас с отцом? Думаешь, на место кронпринца есть кандидатура получше? – с каждым вопросом он делает один шаг в мою сторону, пока не останавливается совсем близко, так, что я могу ощутить носом его запах – холод улицы и табак. Наверное, так и пахнет равнодушие к жизни, когда никаких радостей кроме сигареты во рту не остается.