– Вот тебе, вот тебе. Сейчас ты станешь русским! Я тебе нос большим сделаю, глаза у тебя посинеют, как вода, рожа покраснеет! Получай за мою тетку! – приговаривал Мархай, дубася Хармая пухлыми руками по жирным бокам. Но Хармай вдруг догадался и обрадовано закричал:

– Стой, дурак! Бухэ Сантя превращается в бурята! Ты же сам сказал, что он одевается и говорит по-нашему, у него есть пять видов скота, которые плодятся. Понял, дурак?

Озадаченный Мархай останавливается, но тут Хармай, изловчившись, одаривает его смачной затрещиной.

– Я тебе говорил, что русские бузы не едят? А Бухэ Сантя ест, значит он превратился в бурята! – пыхтит Хармай, охаживая приятеля затрещинами.

– Погоди, погоди! – отскакивает ошеломленный Мархай. – Он, наверное, может осилить и восемьдесят буз, если сорок осилил.

– Запросто! – кивает, отдышавшись, Хармай. – Но Толстого Арсалана ему не победить, тогда придется юрту над ним ставить, в дверь-то он не входит! Старик Губельман говорил, что дядя Арсалан тяжелее нас двоих! Стояли или не стояли мы с тобой на красивых весах?

Раскрыв рты, они смотрят друг на друга, и радостно смеются…

Губельман знал ребят с пеленок. Он угощал их сахаром и конфетами, и в глазах его вспыхивали смешливые огоньки.

– О, какими сильными стали! – сказал старик в прошлом году и поманил их за собой, где у забора из жердей стояли блестящие весы. Ребята, поправляя кушаки, радостно зашагали за стариком.

– Встаньте-ка, буруны7 мои, вот сюда, – показал купец на весы. Мархай с Хармаем живо встали на площадку, закачались, животы у них вываливались, поправляя кушаки и шмыгая носами, они смотрели на купца, который приговаривал, передвигая сверкающие железки:

– Тихо, тихо. Так, надо побольше гирю… Ого, как выросли! – воскликнул старик, когда остановилась качающаяся стрелка весов. – Да это целый хаширик!

И он задумчиво пошел от весов, заложив руки за спину и покачивая черной головой, к бричкам и телегам, где собрались буряты и шумно спорили с приказчиками. Ребята долго, с любопытством, разглядывали блестящую стрелку, где были нарисованы черточки и цифры. Это был волнующий момент!..

– Стояли мы с тобой на весах или не стояли? – продолжает Хармай. – Мы с тобой хаширики. А скоро будем гунанами и дунэнами. Тогда нас никто не победит. По сто буз будем осиливать!

Подпрыгнув, Мархай принимает борцовскую стойку.

– Давай бороться!

– Давай! – подпрыгивает и начинает кружить, пригнувшись, Хармай.

Начинается азартная возня. Пригнувшись, он топчутся по траве, пыхтят и пытаются схватить друг друга за рукава халатов. Неожиданно Мархай делает стремительную подсечку и Хармай падает. Вороной и гнедой удивленно поднимают головы, но смотрят куда-то вдаль, на сопки.

– Я победил! – кричит, ликуя Мархай.

– Давай снова, – предлагает Хармай, забыв, что он хитрый. Они снова кружат, наклонившись и уперев головы, пытаясь свалить друг друга… Но тут раздался конский топот, увальни не успели опомниться, как по их спинам загуляли плети.

– Вот они, бездельники, отары смешались, им и дела нет!

– Наделали дел, сопляки! Жрать только умеют!

Завизжав и завопив, ошеломленные борцы катаются по траве, перед глазами замелькали приплясывающие лошади и разъяренные лица их отцов…

Однажды Мархай наелся бухэлера,8 поборол, случайно конечно, Хармая и начал куражиться, приговаривая:

– Всех могу победить! Я самый сильный в степи!

– Женить его надо! – рассмеялась мать. А отец сказал:

– Мархай, можешь погулять по степи, у друзей побывай, у родственников погости, на людей посмотри и себя покажи.

Шибко обрадовался Мархай, подпрыгнул, выбежал, оседлал гнедого и выехал куда глаза глядят. Везде родственники! Надо Мархаю с кем-нибудь силами помериться, на девушек посмотреть. Хорошо бы доехать до Онона, там бор сосновый, знакомые живут. Едет Мархай по степи, солнце светит, ветерок играет, люди здороваются, знают – Мархая погулять отпустили. Радуется Мархай жизни, как молодой бычок весной, то рысью коня пустит, то галопом. Кружат над ним журавли, свистят вокруг тарбаганы…