Томас закрепляется перед монитором, и маленькое, размером с почтовую марку, изображение его головы появляется в нижнем углу экрана. Он бросает на него беглый взгляд и думает, не нужно ли было побриться; здесь ему приходится пользоваться только электробритвой, и он это терпеть не может. Внезапно Томас осознает, что, возможно, ему уже никогда в своей жизни не удастся насладиться влажным бритьем. Его каштановые волосы с проседью комично подняты, напоминая колеблющиеся в волнах водоросли.

– Привет, Земля. Это «Конурник-1», слышу вас отлично и четко.

От рядов технических сотрудников доносится одобрительный смех, правда, приглушенный, вежливый, по-британски сдержанный. Человек в костюме – директор Бауман – сердито смотрит на него через камеру.

– Вы так и будете называть «Арес-1» этим глупым наименованием, Томас?

– А вы так и будете говорить «Земля вызывает майора Тома» каждый день на протяжении следующих семи месяцев?

Волосы у директора Баумана слишком темные – видимо, он их красит. Кроме того, он никогда не появляется без галстука, и верхняя пуговица его рубашки всегда гордо застегнута. Томас с подозрением относится к людям, которые носят галстук на работу в наши дни. Это совершенно бессмысленно. Галстуки предназначены для похорон – в них у Томаса большой опыт – и свадеб, о которых ему довелось получить мимолетное представление. Рубашки Баумана всегда так тщательно отглажены, что, вероятно, он либо страдает обсессивно-компульсивным расстройством, либо держит жену прикованной к гладильной доске в подвале своего дома. Но что больше всего Томаса в нем раздражает – как он понял, – так это страсть директора Баумана к планшетам. Он никогда с ними не расстается. Вот и сейчас Бауман поглядывает на свой планшет, который держит в руках.

– Согласно нашей диагностике, все ваши системы функционируют нормально. Вы провели контроль работы оборудования на борту?

Томас отпихивает сборник кроссвордов, предательски парящий перед камерой, и бормочет что-то уклончивое. Бауман говорит:

– Ваш запуск прошел отлично, как вам известно, я полагаю. Корабль готов к осуществлению перелета по гомановской траектории, двигатели работают на разгон. Вам предстоит дальняя дорога, Томас. Триста десять миллионов миль пути. НАСА предупреждает, что неподалеку от вас ожидается микрометеоритный дождь, но это не должно доставить вам никаких проблем.

Говорить о погоде, даже в космосе. Как это по-британски.

– Я так и знал, что мне нужно было прихватить с собой зонтик.

От рядов технических сотрудников снова доносится смех. Женщина, держащая свой айпад, словно ребенка, свободной рукой откидывает волосы.

– Мы записываем этот сеанс связи для СМИ. И как нам известно, сегодня у вас день рождения?..

Ее голос повышается с отвратительной волнообразной интонацией.

Это Клаудия, которая занимается связями с общественностью. Томас знает, что она его на дух не переносит после его выходки год назад. Клаудия загорелая и подтянутая, и ему кажется, будто она проводит все свободное время за каким-нибудь крайне эффективным занятием – например, сосредоточенно колотит боксерский мешок, представляя себе торчащие волосы и бледное лицо Томаса. Каждый раз, когда ему доводилось ее видеть, на ней была новая одежда, и она вкрадчиво сообщала всем вокруг название бренда или имя дизайнера, как будто это был пароль к ее более высокому и дорого одетому миру.

– 11 января. Каждый год в один и тот же день. Не хотите ли вы сказать, что где-то здесь припасен для меня торт в тюбике? Может, он был бы получше, чем тот чай, который мне приходится пить. Слишком сладкий. И разумеется, не «Эрл Грей», как я просил.