– Мама, мама, о нет, что происходит, почему не может произойти что-то хорошее, почему только плохое, я хочу домой… она кричала и задыхалась от слез, глаза становились красными.

В конце Айяно просто лежа в высокой траве, и не понятно было, дышит она или нет. Но, девочка встала, хотя, была совершенно измучена.

Нет, я больше не буду плакать, мама с папой бы мной точно не гордились, я развалилась здесь, как добыча для зверей и чудовищ, нужно идти. Этими словами она попыталась сама себя убедить, что справится со всем и это у неё получилось. Айяно шла прямо в лесную чащу, ощущая прилив злости, одновременно с её страхом, но если бы ей сейчас попался какой – ни будь опасный зверь, то без боя она бы точно не сдалась и уж что-что, а вот реветь бы и не вздумала.

– Réveillez-vous, êtes-vous d’accord? (Очнитесь, с вами всё в порядке?) – говорил Матис Беноа, сидя около, пролежавшей некоторое время без сознания, Гелене Мамий.

Она открыла глаза и смутно посмотрела на человека.

– А, что со мной? Где мы? А остальные люди? Я никого больше не вижу, их что съела змея?

– Je ne comprends pas (Я вас не понимаю)

– Что? Ах, вы француз, как вы мило картавите, что же нам делать.

– Hmm, allons chercher d’autres (Идемте, поищем остальных) сказав это, Матис помог подняться Гелене и они пошли.

Некоторое время они молчали.

– А как вас зовут? Имя. Понимаете? Как мне к вам обращаться?

– Что? Вы хотите пить? Или, может быть, вы хотите поближе? Это не беспокоит меня, я довольно хороший человек, человек, которого я могу сказать вам, тоже. (Что? Вы хотите пить? Или может быть хотите поближе познакомиться? Я не против. Вам повезло, ведь я довольно хороший человек и мужчина я вам скажу тоже.)

Гелена удивленно выслушала его речь и сказала.

– Я Елена

– О, я вижу, и очень жаль. Я Матис. Матис Беноа.

– Значит, вас зовут Матис, да очень приятно, хотя вы все равно этого не понимаете, так что вот.

– Я думаю, что если мы собираемся мы не найдем кого-то, не логично? (Я думаю, если мы будем идти, то мы кого – ни будь, найдем, логично, не правда ли)

Гелена посмотрела на него, сдвинув брови.

– Ах, да, вы не понимаете меня, но это не имеет значения, мы с вами в целом, не обязательно включать другие, особенно для меня, с моим кругом знаний очень трудно понять, обычные люди, я всегда был более понятным, чем другие. (Ах, да вы меня не понимаете, но это не страшно, нам с вами в общем, совсем не обязательно понимать друг друга, особенно меня с моим спектром знаний, его очень трудно понять простым людям, я всегда отличался большей интуицией, чем другие.)

Гелена просто улыбнулась ему.

Пройдя довольно не малое расстояние, они всё время молчали, лишь иногда переглядываясь друг с другом, наверняка оба они думали о том, что с ними потом будет.

– Я уже должен был закончить подготовку для вступления в брак и «быть с моей любимой Кларис. О, Клариче, моя прекрасная жена. Она была, как красивая красивая невеста. Когда я «был с ней, даже часто думал, не достоин такой красоты. (Я ведь уже должен был заканчивать подготовку к свадьбе и должен быть с моей любимой Кларис. О, Кларис, моя роскошная леди. Она была такой прекрасной, замечательной невестой. Когда я находился рядом с ней, то даже часто думал, что не достоин такой красоты). Сказав это, Матис Беноа, невольно заревел, заревел, так как ревут в отчаянии.

Гелена не поняв ни слова из того, что он сказал, просто обняла его, и ей до боли самой хотелось пустить слезу, но она хотела быть сильной, она даже хотела мести, только мести. Когда же француз успокоился, то гордо зашагал вперед.