– Простите, мне нужно идти, – сказала Лиза, торопливо гася сигарету о край урны.

Она выбросила окурок, поднялась и быстро пошла к выходу, оставив растерянного парня сидеть на лавочке.

«Нужно быть осторожнее в новом городе», – напомнила себе Лиза по дороге в студию.

– Ну что же, – сказал долговязый Члеянц, поскучневший вдвое. Рядом с ним сидела та же девочка, еще более недовольная, а небритый тип в очках и вовсе исчез.

– Мы еще раз посмотрели вашу запись, – он зашуршал бумагами. – Итак, четыре тавтологии, две фигуры поправления…

– А что это? – спросила Лиза.

– Когда вы сами себя поправляете.

– Это плохо?

– Плоховато. Далее, слишком часты личные местоимения, – отметил нелепый Члеянц. – И со временем. Конец… не знаю, считать ли это, по большому счету, за конец. Не знаю!

Он поднял руки и качнул головой, изображая капитуляцию перед стопкой бумаги.

– Ладно, хорошо, – Лиза поднялась с табурета. От неприязни к этим людям с их дурацкой студией у нее в горле стоял комок. «Тем более», – подумала Лиза, – «что скоро будет противно и за себя».

«Не смей так думать», – приказала она себе, и тут же ощутила первую волну сладкого запретного самоуничижения.

– Нет, я сказала, я хочу ее! – хмурая девочка внезапно поднялась из-за стеклянной глыбы и топнула ногой.

– Анжелика…

– Я хочу, – повторила Анжелика тоном капризного ребенка. – Я хочу, хочу, ХОЧУ ЕЕ!

Она взобралась на стул и вдруг оказалась прямо на столе, развернувшись на каблуках навстречу помощнику директора. Тот укатился назад вместе с креслом. Стальные шпильки взвизгнули по стеклу.

«Некрасиво смотрится на девушках брючный костюм», – подумала Лиза.

– Я сказала, ХОЧУ! – острым носком черной туфли Анжелика пнула белоснежные листы в лицо помощнику, который вяло прикрылся манжетами. – Слушай, мне надоели модельные курвы, у которых с ушей прет эта вся эрудиция! И вообще, меня достало сидеть тут каждый день, понятно?

– Лиза, – несчастный помощник нагнулся, чтобы глянуть на Лизу откуда-то из-под колена бешеной Анжелики. – Лиза, пока что извините нас, пожалуйста, как только мы придем к окончательному решению, мы сразу наберем вас.

– Хорошо, – Лиза кивнула и чуть растерялась, когда искала выход. Позади нее снова бушевала Анжелика, а бедный помощник мямлил что-то про бюджет и уровень.

– Крупная должность, – Максим потер ногти о манжету. – Предложили сразу. Оставалось только подписать.

– И ты решился? – спросила Лиза.

Они сидели в гостиной, неторопливо прикуривая сигарету от сигареты. Лиза всегда много курила после ванны, а Максу просто нравилось быть рядом. На Лизе был махровый халат, и какие у нее были ноги! Какие запястья! Какие волосы!

«Господи», – ужаснулся Максим, – «сколько времени я выдержу с ней в одной квартире, прежде чем изнасилую?»

Но, конечно, он не смог бы – его терзала вовсе не похоть. Жаркий озноб, продиравший Макса, рождался где-то в легких и таял в области желудка, не опускаясь ниже.

Проще говоря, его мучила влюбленность – не желание владеть, а жажда быть обладаемым.

Но какие у нее были волосы.

«Этот оттенок», – думал Максим. Как будто пепельно-серые, но против света – скорее русые, а под вечер – даже слегка рыжеватые, как медь.

Лиза снова о чем-то спросила.

– А? – встрепенулся Макс.

– Ты сразу решился? Стать продюсером?

– А… да… конечно. Может, включить свет? – он приподнялся с дивана.

– Не надо, зачем?

– Ладно… а ты что же? – Максим вытащил из пачки новую сигарету и прикурил, оставив первую тлеть на краю пепельницы. – Кстати, завтра прибывают оставшиеся вещи.

– Хорошо. Что я? Не знаю. Сказали, позвонят.

Макс разочарованно махнул рукой. Он встал, аккуратно выбрался из пиджака и взялся за узел галстука.