Джеймс галантно поклонился.

– Чего тебе? – не слишком учтиво буркнул Торнтон. Двуногий волк выше человеческого роста нервировал его.

– Ваши бумаги, сударь.

– Бумаги? Какие еще бумаги…? – не понял он.

Взяв из рук, волка свиток, заверенный еще теплой сургучной печатью, он вскрыл его и пробежался глазами. Текст документа был скуп, выверен и лаконичен.

– Согласно сему документу, владения, ранее принадлежавшие Сэру Артуру Конару, с сегодняшнего дня переходят к вам, сэр Эрик. Распоряжение милорда, – торжественным тоном объявил Джеймс.

Торнтон прикрыл лицо рукой, чтобы никто не видел проступивших на его глазах слез. Немного отдышавшись, он смог совладать с собой. Джеймс, закрыв сэра Эрика своей спиной, предложил платок. Приведя себя в порядок, Торнтон благодарно кивнул.

– Я искренне благодарен твоему лорду за это… и за жизни моих детей. Сэр Эрик Торнтон во что бы то не стало оправдает возложенные на него надежды. Так и передай!

Растроганный Джеймс низко склонился.

– Милорд весьма сдержан в своих чувствах… Но, поверьте, он будет этому рад.

Попрощавшись с Джулией и Джеймсом, Сэр Эрик с сыном покинули замок. Джулия, опершись на торчащий из брусчатки осадный кол, провожала их долгим грустным взглядом. Дома их ожидали две неразлучные подруги – печаль и скорбь. Джеймс решил просто побыть рядом с ней, нарушая тишину лишь своим негромким дыханием.

Когда Хаук очнулся, на улице было уже темно. Но проснулся он от того, что почувствовал на себе пристальное внимание. Он медленно сел и подтянул к себе меч. За приоткрытой дверью блеснули чьи-то глаза. У людей они так не сверкают в темноте. Он почему-то сразу подумал на Джеймса. Но от его шерсти исходил своеобразный запах, которого сейчас не было.

– Кто здесь? – строго спросил Хаук.

– Валери, милорд. Вы так сладко спали, что я не рискнула вас будить, – горничная вошла в комнату. Рассеянный лунный свет, струящийся из окна, позволил разглядеть ее лицо.

Хаук, поняв, что угрозы нет, и убрал клинок в ножны.

– Простите, за беспокойство….

– Ничего. Я и забыл, что ты у нас…

– Кошка?

– Да.

– Давно вы знаете? – удивилась Вэл.

– Я догадался, когда мы впервые остались наедине. Движения уж слишком плавные, да и взгляд странный. А вообще, тебя выдал хвост. Когда волнуешься он дергается, как у всех кошек. Шелестит под платьем.

– Вы так говорите, как будто это в порядке вещей, – вздохнула Вэл. – Разве это не отталкивает вас?

– Нет, Вэл. Скорее я нахожу это занятным. Тебе не нужно стесняться.

– Приятно слышать….

– Ты просто так пришла или по делу?

– По делу! Джеймс распорядился приготовить вам ванную. Если вы не поторопитесь, вода остынет – виновато сообщила она.

– Ванную?

– Простите, милорд. Но от вас, мягко говоря, попахивает.

Хаук понюхал свою одежду и поморщился. Чистый мундир лишь отчасти скрывал последствия бурной ночи.

– Тут ты права… помыться надо.

– Далеко идти не придется, милорд. Я жду вас в соседней комнате, там все готово.

– Хорошо. Дай мне пару минут…

Оставшись один, Хаук зевнул и болезненно потянулся. Проспал он заметно дольше часа. Судя по тишине за окном, ничего страшного за это время не случилось. Он встал, и тело отозвалось глухой болью. К этому он тоже успел привыкнуть. Хаук расстегнул ремень и высвободил ножны. Бросив клинок на стол, он положил рядом громовой выстрел. Избавившись от мундира и сорочки, он снял сапоги и вздохнул довольно. Было чертовски приятно ощутить прохладу каменного пола босыми ногами. Оставшись в одних штанах, он взял оружие наперевес и отправился в соседнюю комнату.

Открыв дверь напротив, Хаук зажмурился. Здесь было светло, две масляные лампы хорошо освежали помещение. Оно было больше его комнатушки, но имело лишь махонькое вентиляционное окошко под потолком. Кровать убрали, на столе стопками разложили полотенца и белье. Пол застелили мягким ковром и полотнами из грубого льна. Посреди комнаты стояла переносная деревянная ванная с медными ручками, обитая металлическими лентами. Пара ведер с водой, кувшин с черпаком. Ну и Вэл в фартуке и со щеткой в руках.