Это был Джаббир, вождь (султан) абанджийской части великого племени азанде, который, как я обнаружил, часто приходил обедать с офицерами станции и совершенно спокойно чувствовал себя в европейской обстановке, как за столом, так и в других местах. Он всегда считал себя верным другом белого человека, будучи достаточно дальновидным, чтобы предвидеть возможное господство белых в Центральной Африке.

Бомоканди (красная стрелка), Ньянгара (белая стрелка)

В селении Джаббир я обнаружил государственного инспектора Пола ле Маринеля и еще семерых европейцев, направлявшихся вверх по реке. После недели, потраченной на обучение наших людей, я пошел дальше с лейтенантом Копсом и сотней человек, на этот раз по суше, отправляясь в Н'Янгару. Проходя вдоль северного берега реки Уэле через лес и редкие открытые равнины, мы 26 декабря прибыли на пост М'Бима. Здесь мы перешли на южный берег, и после двухдневного пребывания там прошли вдоль этого берега до туземного поста Чиасси.

Султан Джаббир с семьей у своей резиденции

В маленьком поселении племени азанде ко мне пришли несколько из моих людей, чтобы сообщить, что глава деревни собирался убить одного из своих подданных за колдовство. Несчастный человек, маленький и некрасивый представитель своей расы, по-видимому, был виновен в нежной неосторожности с одной из жен вождя. После некоторых переговоров с вождем я выкупил заключенного ценой в два ярда белой ткани при условии, что я смогу забрать его с собой. Излишне говорить, что эта жертва обстоятельств была очень рада согласиться с моими условиями; и он оставался со мной около пятнадцати месяцев в качестве слуги, и. в конце концов, вернулся в свою деревню по собственной просьбе.

Пересекая реку еще раз в Джасси, мы последовали вдоль северного берега до поста Бомоканди, так называемого пункта пересечения рек Бомоканди и Уэле.

Еще через один день мы снова пересекли реку в последний раз, достигнув 19 января поста Амадис и снова погрузившись на каноэ, прибыли в Ньянгару 26-го числа этого месяца. В течение всего этого марша от Джаббира до Амадаса на протяжении около 250 миль, я не видел ни одного слона, хотя почти каждое утро мы сталкивались с их бесчисленными следами.

В Ньянгаре я обнаружил, что комиссар округа готовился к маршу против вождя азанде на севере. 2 февраля колонна из 670 туземных солдат, вооруженных винтовками, в которой находились десять белых офицеров, под командованием комиссара, вышла из Ньянгары в северо-восточном направлении.

После девятидневного марша через практически необитаемую страну (поскольку она была полностью покинута людьми) утром 11 февраля наши три колонны внезапно оказались перед азандами, и быстро сформированное каре, подверглось нападению с обоих флангов, в то время, как его фронт атаковали три линии кричащих копейщиков. Отряды солдат из Сьерра-Леоне дрогнули и разбежались, и азанды ворвались в каре, убив примерно шестьдесят чернокожих солдат, а также одного белого человека, и ранив примерно столько же.

Беглецов, к счастью, остановили солдаты-мобанги на заднем фасе каре, которые таким образом предотвратили полную катастрофу.

Поскольку стало невозможно выполнить наш первоначальный план из-за подавленного и дезорганизованного состояния трех рот из Сьерра-Леоне, а также из-за огромных потерь, понесенных ротой хауссов (тридцать шесть убитых и более сорока раненых из общего числа в 103 человека в роте) экспедиция отступила на юг к укрепленной станции в Донгу, расположенной на слиянии рек Донгу и Кибали (в 330 км к востоку от Ньянгары), куда мы прибыли 24 февраля.