– Такие как он видят больше и дальше. А главное – шире, за пределами нашего понимания. Изи как локатор, если что, он сразу нас оповестит, – жуя батончик, пояснил Рэйв.

– Слышала, он «перегорел» тогда, – Мила посмотрела назад, будто надеясь увидеть стены «Новой надежды», – этого не случится вновь?

Если будет разумно расходовать энергию, то все будет хорошо, – пожал плечами Рэйв.

– Ты так много знаешь про… одаренных, – улыбнулась Мила.

Рэйв посмотрел на нее и сказал:

– Не называй нас так, это, правда, раздражает.

– Прости, – ей стало неловко.

– Я учился в биологическом, на генно-инженерном факультете. Специализация – люди с одаренным геном.

Мила округлила глаза.

– Между прочим, – Рэйв сменил тон на шуточно-хвастливый, подняв палец, – я даже докторскую написал.

– Ты же прикалываешься? – недоверчиво спросила Мила.

– Нет, – просто ответил Рэйв.

– Я не тянула тебя за язык, – теперь Мила смотрела прямо на него, – но как ты оказался в нашей конторе?

Тот улыбнулся, обнажив белые зубы. Несмотря на это, он все равно выглядел сурово, под стать новому миру.

– История темная, – проговорил собеседник, – да и не так уж и важно это теперь.

– Значит, – задумчиво протянула Мила, – кроме меня и Гарри тут все ода… со способностями?

– Кроме тебя и Кристин, – ответил Рэйв, – Гарри – «блинг».

– Это что значит? – сощурилась Мила.

– Касаясь людей, он чувствует их. Некоторые могут увидеть последние события в жизни человека, те, кто посильнее, могут разобрать тебя лучше любого психолога.

– От чего зависит, сильный ты или слабый? – глядя на Гарри, спросила Мила.

– Тут много факторов, – начал Рэйв потягиваясь, – как и у обычных людей. Кто-то рождается более умным, кто-то более сильным. Одни рисуют с пеленок, а другим нужно прилагать много усилий. Опыт и время. Я видел тех, кто сознательно игнорировал свои способности, и они мало чем отличались от обычных людей.

Мила перевела взгляд на Рэйвена.

– Например, меня ошибочно называют «ренегатом». О них ты наверняка слышала. Они могут самоисцеляться.

Мила качнула головой.

– Но ведь ренегаты лечатся только от болезней, а у тебя затягиваются раны. Значит, ты более сильный ренегат?

– Нет, – Рэйв улыбнулся, – как я сказал, это мнение ошибочно. Таких, как я, в истории известно всего четверо. Одна из них – моя мать. И вот тебе пример – для восстановления ей нужно в десятки раз меньше времени, чем мне. И даже если я буду калечиться каждый день, я не прокачаю свою способность. Мой ген такой, какой есть – уникальный.

– А твой отец? – спросила Мила.

Рейв помрачнел. Улыбка пропала, он посмотрел на Изи и встал.

– Нам пора, – сказал он и крикнул, обращаясь к остальным, – выдвигаемся!

– Только ж присели, – проворчал Фюрер.

Путники стали подниматься. Никто больше не ворчал, каждый знал, что это не прогулка. Несколько минут на сборы, и они снова выдвинулась в путь.

– Нужно найти укрытие на ночь, – громко сказал Рэйв. – Не хватало, чтобы белые нами закусили, пока мы спим.

– Пока вы спите! – крикнул Фюр из хвоста колонны.

Ответа не последовало. Лидер шел впереди. Мила, глядя на спину высокой фигуры, чувствовала себя полной дурой. Ну кто тянул ее за язык? Их путешествие только началось, а она уже все испортила. У нее даже промелькнула мысль оставить все и повернуть обратно. В какой-то момент она замешкалась, стала семенить и тормозить.

– Не обращай внимания, – сказала подошедшая Кристин, – он всегда так уходит от тем, на которые не хочет говорить.

– Ты… – протянула Мила, посмотрев на девушку.

– Просто слух хороший, – та безмятежно махнула рукой. – У него с отцом сложные отношения, а может у его матери. Как бы там ни было, в его воспитании и жизни он не участвовал. Мария как-то нашептала, что человеком он оказался хреновым. В общем, сплошное разочарование, – Кристин развела руками. – И ты здесь ни при чем. А то по лицу вижу, обвинила себя во всем, кроме эпидемии.