Пару дней назад папа сказал, что чувствует смену погоды. Конечно, я тоже чувствовала. Только начало июня, а погода была аномально жаркой, к такому никто не был готов. Градусник плавился, асфальт превратился в кашу, казалось, что Земля сошла с ума. А потом за одну ночь все вернулось в норму. Теперь эти землетрясения, что-то двигалось к нам, это однозначно. Я не успела сказать и слова, как дом заходил ходуном, а со стен посыпались картины и фотографии. Отец схватил меня за руку и мы пулей выскочили из дома. К счастью, я успела захватить мобильный и уже набирала номер мамы.

– Спроси, нормально ли у нее все.

Я кивнула. Через пару гудков в трубке послышалось шипение и звонок автоматически сбросился.

– Сброс, – сказала я, тупо глядя на экране телефона. – Попробую еще.

Моя шестая попытка снова была провалена, поэтому я решила попробовать позже. Папа стоял ко мне спиной и я не сразу поняла, куда он смотрит, но когда поняла, то ахнула. В нескольких кварталах от нас здание в пятьдесят этажей буквально бегало по воздуху. Его качало то в одну сторону, то в другую.

– Почему там трясет сильнее? – спросила я.

– Не представляю, – ответил папа и сел на землю.

Я видела, как в его глазах застыл немой вопрос, который он боялся задать. И так же чувствовала, что он очень боится за меня, но не за себя. Я положила руку ему на плечо и улыбнувшись, сказала.

– Папа, все закончится, землетрясением нас не напугать.

– Это только начало, – сказал папа.

– Что?

Он будто бы не слышал меня, глядя в одну точку, повторял, что это лишь начало. Противный холодок сжал мои легкие и я отошла. Мне хотелось думать, что папа просто боится за меня, и его нервы сдают. Я подошла к одному из шезлонгов у бассейна и взяла свою одежду. Быстро натянув джинсы и футболку, я снова набрала маму, но гудок даже не пошел.

– Похоже вышка накрылась, – сказала я вслух, но потом поняла, что меня никто не слушает.

Вдалеке послышались полицейские сирены и гудки скорой. В ту же секунду я скорее услышала, чем почувствовала толчок под землей. Казалось, будто какая-то невидимая сила пытается выбраться на поверхность, разнеся землю в клочья. Толчок длился всего пару секунд, но он был сильным, и я не смогла удержаться на ногах. Бежать к телевизору и слушать, сколько теперь составляет магнитуда, я не рискнула, но было и без того ясно, что намного выше. Тут, словно из-под земли, рядом вырос папа и сказал мне.

– Нужно уезжать отсюда.

Уже через тридцать минут мы ехали через центр города, где организовалась внушительная пробка. Многие решили покинуть это место, пока оно стоит ходуном. Так же я видела, что люди все перепуганы и мечутся из стороны в сторону, кто-то бежит в метро, а кто-то убегает от зданий.

– Папа, может мы объедем через дворы?

– Там все закрыто, вон, смотри, – он указал рукой вперед.

Я высунулась с заднего сиденья и уставилась в лобовое стекло. Действительно, все въезды во дворы были перекрыты машинами патрулей. Я конечно не из самых пугливых, но что-то мне подсказывало, что проблем скоро станет больше. С этими мыслями мы внезапно поехали и даже набрали неплохую скорость. Мы вырвались на главную дорогу. Впереди нас гнал какой-то мотоциклист, на его шлеме был нарисован череп в огне и подпись «бездомный». Меня почему-то рассмешила эта надпись и я подумала, что плевать, если нет дома, зато у тебя есть крутой байк. Мы ехали за ним вплоть до того момента, как он резко затормозил и его передвижное средство развернулось на девяносто градусов. Теперь парень преграждал нам путь и отец нетерпеливо просигналил.

– Езжай же ты, езжай, – пробубнил он.