Медленно край неба посветлел, и Джей мог видеть перед собой силуэт девочки, стоявшей на коленях в каноэ. Она наклонялась вперед, вонзая весло в чернильно-черную воду.

Джей попытался копировать ее движения, и, когда ему удалось сделать все правильно, каноэ внезапно рванулось вперед. Она не повернула головы, она была целиком погружена в свою собственную задачу – сплетать воедино воду и воздух.

Он услышал, как пробудились птицы в лесах по берегам реки. Тысячи одиночных обрывков птичьих песен, воркований и посвиста сливались в какофонию звуков, несущуюся над зеркальной водой. Для того чтобы создать такой мощный и разнообразный хор, в лесу должны были быть сотни тысяч птиц. А тут и речные птицы начали просыпаться.

Джей услышал кряканье, огромная стая уток снялась с берега слева от него и направилась к светлеющему краю неба. Над головой кружили и кричали чайки. Внезапно все кругом потемнело, над лодкой пронеслась стая голубей. Туча птиц закрыла небо, застила весь свет, наполнив воздух хлопаньем крыльев и шумом своего стремительного движения.

У Джея было ощущение, что он попал в абсолютно девственный мир – мир, где человек был чужаком, незваным гостем, который еще не оставил здесь своего следа; мир, где, подчиняясь зову природы, передвигались обширные стада животных и стаи птиц. И ничто не могло остановить их.

Это был новый мир, второй Эдем, рай для собирателя растений. Впервые за долгие годы и впервые после смерти Джейн Джея охватило мощное чувство надежды, новых возможностей, открывающихся перед ним. Если люди построили себе дом на этой новой земле, значит они смогут создать райскую страну, богатую и вольную. Возможно, и он сам сумеет сделать ее своим домом. Может быть, он с детьми построит здесь новый дом, а прежняя жизнь в Ламбете и Лондоне вместе с прошлыми утратами останется далеко позади.

Джей и юная индианка гребли около часа, чтобы пересечь широкую реку и добраться до другого берега. Потом повернули и пошли вдоль южного берега на восток, к морю. Несмотря на то что идущий на убыль отлив нес их вниз по реке, приходилось грести, чтобы удержать каноэ на курсе.

Плечи и руки Джея ныли от напряжения уже после первого часа путешествия. А движения девочки были по-прежнему плавными и непринужденными, словно искусная работа веслом, которое то поднималось из воды, то глубоко входило в нее, будто копая, чтобы продвигать лодку вперед, была для маленькой дикарки сущим пустяком.

По мере того как они приближались к берегу, Джей мог рассмотреть девственные леса, спускавшиеся вплотную к кромке воды. Яркие птицы то слетали с деревьев к воде, то возвращались обратно. То тут, то там в лесу виднелись поляны и голая земля распаханных полей. Кое-где на полях работали люди, белые и темнокожие бок о бок, они поднимали голову, когда каноэ проносилось мимо них, и глядели вслед. Джей махал им рукой, но девочка, как маленькая статуя, смотрела только вперед, не выказывая ни малейшего любопытства к собратьям по роду человеческому.

Взошло солнце. Бледно-желтое светило плыло по небу в облаке, оно сожгло туман, висевший над рекой, и тут же появились жалящие мошки и облачком закружились перед красным потным лицом Джея. Он сдувал их с губ, но не мог выпустить из рук весло, чтобы смахнуть всех. Он раздраженно тряс головой, и каноэ слегка виляло в воде.

Это движение лодки заставило девочку оглянуться и увидеть его, распаренного, раскрасневшегося, раздраженного. Тогда одним легким движением она развернула каноэ и направила к тенистой бухточке.

Над их головами, вокруг них сомкнулись деревья, люди были спрятаны в мире зелени. Девочка загнала каноэ на песчаный берег и вышла из лодки. Она сбросила рубаху служанки, аккуратно свернула ее и спрятала в каноэ. Потом командным жестом указала на Джея.