Офицер вышел из тесной конторки, а Джон удобно развалился на вращающимся кресле. За действительно неприкрыто огромным для столь тесного помещения столом. Он попытался мысленно вытащить из вчерашнего путешествия как можно больше зацепок, которые помогли бы распутать запутанный клубок последних событий. Почему-то постоянно приходила одна и та же мысль. Что убийство девушек является частью нечто большего. То, что произошло с ним за последнее время, говорило лишь о том, что данному делу нужно отдать первостепенное значение.

– Можно, шериф? – на пороге остановилась Бегущая Лань, молодая и красивая. Её лицо, бледное, прекрасное без малейшего воздействия косметики, с прямым носом и довольно широкими зелёными глазами неизменно производило на всех мужчин неизгладимое впечатление. Попадало точно в «яблочко», несмотря на возраст и семейное положение. Было в её внешности что-то такое, что заставляло не отводить взор. И форма сидела на теле, как влитая. Многочисленные ремешки, стягиваясь и переплетаясь там, где нужно только выпячивали великолепие фигуры для случайных зрителей.

– Проходи, Элис, – пригласил её внутрь шериф и рукой указал на табуретку по другую сторону стола.

Второй помощник уселся у стены.

– Очень рада вас видеть живым и здоровым, шериф. Ходили с утра всякие слухи, но я не хотела верить им, – скво – полицейский к тому же подкупала ещё своей неприкрытой искренностью, а что до её частной жизни… Каждый волен поступать, как ему вздумается. Разумеется, в рамках закона.

– Хотели меня обломать, – недобро оскалился, совсем как дикий волк Стоящий За Деревьями, – но обломать меня тяжело.

Он внимательно посмотрел на девушку:

– Знаешь, там, среди мёртвых у меня есть с кем поговорить насчёт нас, живых. Так вот, один хороший знакомый сказал, что нечто странное происходит с отображением одного не очень-то хорошего места. Я говорю о «Зелёной долине». Слышала про такую?

– «Зелёная долина»? – нахмурилась Элис. – Отстойное местечко, шериф. Раньше на них поступало немало жалоб, и я частенько наведывалась туда по заявлениям потерпевших, если они могли ещё их подать. Но вот месяца три все они замолчали. Оборвались враз и замолкли. Что-то я давно не слышала жалоб и причитаний даже от жителей квартала. Хотела навестить, посмотреть, что там сейчас, да времени всё не хватало.

– А у духа-разведчика ничего не спрашивала? – встрял в разговор Второй помощник.

– У какого из них?

– У того, кто может проникнуть повсюду без малейших подозрений, – поддержал Джон.

– Хорошо, – кивнула головой девушка и закрыла глаза. По её лицу было видно, что она удалила все лишние мысли из головы. Черты разгладились и приняли умиротворённое выражение. Такой Джон её ещё не видел, и она вдруг понравилась ему ещё больше.

Ждать пришлось недолго. Огромная бабочка с размахом крыльев не меньше мужской ладони появилась над головой неизвестно откуда. Шумно несколько раз стукнулась о потолок и наконец, правильно определив нужное направление, спикировала на плечо полицейского.

Природа наградила бабочку очень яркой окраской. Крылья раскрасила в невероятно яркие узоры, настолько яркие, что смотреть на них долго было небезопасно для зрения. Как и каждое приходящее с другой стороны существо оно несло на себе знаки смерти. В центре каждого крыла спирали и линии сходились к ясно видимому человеческому черепу.

«Не такая уж она и не заметная», – машинально отметил про себя шериф.

А бабочка вытянула голову с выпученными глазами и длинными ресницами, с носом-хоботком и абсолютно человеческими губками к уху Элис.

Джон не слышал, что говорил дух-помощник хозяйке, ведь, как известно, только женщинам дана власть общаться с бабочками. Он лишь внимательно наблюдал за обеими. Между тем огромное насекомое что-то говорило, говорило, скосив на шерифа огромные глаза и постоянно моргая веками, шевеля губами. Изредка Элис уточняла вслух: