Впрочем, победа победой, а все тетки минут через десять опять переберутся в лагерь «Ливонского креста». У них там вечно происходят какие-то события в стиле Айвенго и рыцарей Круглого стола: дуэли, турниры, прекрасные дамы. Умели все-таки европейцы бабам головы охмурять! Как павлины: ни летать толком, ни драться не умеют, зато хвост – на три метра в диаметре.

Милицейский наряд, рассевшись на заготовленных для кухни чурбаках, с интересом наблюдал за побоищем, даже не пытаясь вмешаться. Похоже, они собирались дождаться конца схватки, чтобы собрать трупы и арестовать победителей.

От утонувшего в сумерках индейского стойбища донеслись звуки гитары. Зазвенели струны и у костра ополченцев, бросающего на дрожащую поверхность Невы красные отблески.

– Пошли, мужики, отметим знакомство, – оттащив ящик с солью к полевой кухне, Немеровский вернулся с упаковкой тархуна. – Водку из багажника прихватите.

В палатке на столе стоял большой казан с еще горячей пшенной кашей – догадался кто-то мастеру несколько порций принести. Тарелок, по крестьянскому обычаю, никому не полагалось – только ложки. А вот низкие пластмассовые стаканчики правила фестиваля разрешали – как предмета, без которого существование цивилизации невозможно.

– Ну, мужики, – предложил Немеровский, разлив по стаканам первую бутылку, – за Великую Русь.

Выпив, мужчины взялись за ложки и навалились на кашу, временами вспоминая армейское прошлое:

– Представляете, полгода каждый день: каша, каша, каша. Мы все мечтали: хоть бы картошечки дали! Потом подходит осень, дают картофельное пюре, – улыбнулся один из патрульных. – Все орут: ура! Потом на следующий день картошка, и на следующий, и на следующий. Через два месяца все начинают скулить: хоть бы кашу дали!

– А нас на Ангаре одной капустой кормили, – с придыханием сообщил Миша. – Я ее до сих пор видеть не могу!

– Нас из Ахтубинска несколько раз на уборку арбузов возили, – не удержался от своей истории Костя Росин. – Местные сказали: ешьте, сколько сможете. Мы так обожрались, что ходить не могли!

– Счастливчики, – откликнулся Никита Хомяк. – А у нас под Мурманском кроме мха ничего не росло.

– Мужики, – Немеровский откупорил следующую бутылку. – Думаю, нам нужно выпить за бескрайние просторы нашей земли, что лежат от полюса почти до Индийского океана, от Тихого океана и до Атлантического.

– Это ты загнул, Миша – рассмеялся один из милиционеров. – Откуда Атлантический океан взялся?

– Может, чуть меньше, – не стал спорить ратник. – Но не на много.

– Ладно, – согласился патрульный, – за нашу землю!

К тому времени, когда ложки застучали по дну казана, мужчины успели приговорить четыре бутылки, а разговоры ушли в чистую науку: считать Черное море частью Атлантического океана, или нет?

Внезапно все звуки перекрыл чистый и ясный женский голос:

Вот уж что-что, а голос был действительно звонкий. От таких лопаются хрустальные бокалы и рассыпаются люстры. Росин поднялся из-за стола, оставив остальных спорить о географических терминах, вышел на воздух.

На Неве зажглись бакены, бросая во мрак алые огоньки, на том берегу и на острове четко пропечатывались прямоугольники освещенных окон. Несколько горящих на поляне костров не могли справиться с ночной мглой, и лишь придавали окружающему миру ощущение обжитости.

Песня растекалась от костра на берегу, и мастер спустился к своим дружинникам.