– То есть все это время я пытаюсь что-то вспомнить?

Докторша кивнула.

– Ну не знаю, док. Звучит как-то бредовенько, вам не кажется?

– Нет, – обижаясь, бросила она. – Скорее всего, в возрасте десяти – одиннадцати лет вы пережили сильный шок, и, дабы оградить вас от мучительных воспоминаний, подсознание загнало их далеко вглубь. Но вы давно уже не маленький мальчик. И теперь готовы все вспомнить. Даже более того, вы этого жаждете. Подсознание больше не видит угрозы и вновь старается помочь. Только преподносит обрывки прошлого через сновидения, в форме картинок и не связанных сюжетов, выглядящих такими мистическими и пугающими.

– Недурно. Вы уже можете сделать какие-нибудь предположения?

– Постараюсь.

Снова ощутив себя гуру психологических наук, Натали преобразилась. Однако ее желание блеснуть во всей красе опередил мой мобильник. Звонила Дашка.

– Что, родная? Устала ждать? – приняв вызов, спросил я.

– Да. Ты там долго еще?

На циферблате раритетных часов, висевших на стене, стрелки показывали без пятнадцати пять вечера. Я с ног до головы окинул докторшу взглядом и, почесав затылок, ответил:

– Да, Дашенька, думаю, это затянется.

– Тогда я возьму такси. Кирилл пригласил меня прогуляться, и я хочу успеть привести себя в порядок. Ты не против? Сам справишься?

– Да-да, конечно. Спасибо, что поддержала, без тебя бы я так и не решился. Ключи от машины у меня. Да и вряд ли кто-либо на мою развалюху позарится. Ну, все, беги, родная. Кириллу привет.

– Хорошо. Потом все расскажешь. Пока!

– Даша волнуется? Наверное, очень любит вас. Хотя иначе и быть не может, – как-то сумбурно проговорила докторша. – Уверена, что вы отличная пара.

– Стоп, стоп, Натали. Притормозите маленько. Дашка не моя девушка.

– Как? Но вы же сами говорили…

– Нет, я как раз ничего подобного не говорил. Это вы почему-то так для себя обозначили.

– Боже мой, извините! – Прижав к груди блокнот, она помотала головой.

– Ничего. Слишком часто извиняетесь, – ухмыльнулся я. – Дашка для меня самый родной человечек на этой планете. Все для нее сделаю. Она мне, как сестра. Мы росли вместе в детдоме и всегда друг о друге заботились. Понимаете?

Натали хотела что-то сказать, но, передумав, только кивнула.

– А теперь давайте вернемся к моему сну, док.

– Начнем с деревни. Я думаю, что, будучи ребенком, вы жили там с родителями. На указателе поселка трудно что-либо разглядеть… это снова подсказка о месте вашего рождения. В действительности вы знаете название, пытаетесь вспомнить, но не можете. Последний дом, в котором вы так хорошо и уютно себя чувствуете, когда-то был вашим родным домом. Что касается людей, то здесь у меня пока особых мыслей нет. Возможно, они были соседями.

– Погодите, а что же тогда означает апрель? – насторожился я.

– Промежуток времени, когда вы пережили шок.

– Ну вы даете! Я и представить не мог, что из сна можно столько вынести, а еще и связать воедино.

– Конечно, сны не совсем то, чем я обычно занимаюсь, но, думаю, мои предположения верны. Да только все это лишь капля в море. Чтобы помочь вам все вспомнить, нужен другой подход. Очень действенный.

– Какой же?

– Гипноз, – уверенно заявила она.

– Согласен!

– Не торопитесь, Никита, вы должны все хорошо обдумать. Просто некоторые побаиваются гипноза и…

Решила испытать терпение психически нестабильного клиента? Что ж, вот и доиспытывалась! Любому терпению рано или поздно приходит конец, даже самому наикрепчайшему. Пришел он и моему. И я сорвался. Сорвался так, что у докторши глаза помокрели. Наверняка мой голос даже секретарша услышала:

– Ё-моё, док! Я же уже сказал, что согласен! Понимаете – со-гла-сен! Я лишь хочу узнать эту паршивую правду о себе, о родителях и этой проклятой деревне!