– Ты зашла туда?

– Нет, я всматривалась в стекло. Он заговорил со мной.

– И что сказал?

– «Убийца».

– Лэрина, может, тебе это померещилось? Такое может быть. У тебя же психологическая травма. Я запишу тебя к психологу.

– Со мной всё в порядке! Я вам докажу. Идёмте, я покажу, где это.

– Хорошо. Я иду один с Лэриной – это всем ясно? За нами не ходить. Мы скоро вернёмся, – обратился профессор к ученикам.

Все покорно кивнули и уселись на свои места. В комнате повисло напряжение. Никто не осмеливался говорить. Они впервые видели Лэрину в таком состоянии; она была в панике и с ней явно что-то произошло.

Лэрина вместе с профессором дошла до стальной двери, которая оказалась наглухо запертой. Драконьи глаза профессора Волсваха смотрели на ученицу, требуя объяснений.

– Это тот человек закрыл! Я уверена в этом. Она была открыта, когда я пришла!

– Лэрина, давай я просто притворюсь, что ты мне ничего не рассказывала, и мы забудем эту историю. Идём, – сказал Волсвах, отворачиваясь от двери.

– Но… – промямлила Лэрина.

– Идём, – настойчиво произнёс профессор, уже сделав несколько шагов в сторону обратного пути.

– Профессор! Стойте! – резко выговорила Лэрина и встала перед ним.

– Что ещё? – недовольно бросил Волсвах.

– Почему на этой двери замок? У вас есть ключ?

– Нет. И тебя это не касается. Я же проводил инструктаж. Ты меня слушала?

– Конечно. Я помню про рюкзак и красную дверь.

– Вот и всё.

– Но профессор, как же быть с тем человеком? Почему его держат взаперти?

– Ты сможешь описать его?

– Да. Короткая стрижка, худое лицо… Я сконцентрировалась на губах, чтобы понять, о чём он говорит. Стекло было тёмным… Я плохо разглядела, – пролепетала Лэрина, глядя на профессора с надеждой.

– Мужчина или женщина? – строго спросил Волсвах.

– Мужчина. Или, может… Мне показалось, что мужчина.

– То есть ты даже в этом не уверена?

– Я точно видела человека, точнее, существо – возможно, это был иик! Но, профессор, разве важно, какого пола убийца? Нам следует как можно скорее сообщить о нём в Отдел безопасности! – произнесла Лэрина встревоженно.

– Стоп! Лэрина, я понимаю, ты залезла туда, где тебе не следовало быть, увидела нечто за тёмным стеклом, и твоё воображение додумало остальное, учитывая последние события на пляже. Но твои показания не звучат правдоподобно. Я не могу их воспринимать всерьёз, – мягким, но рассудительным тоном ответил Волсвах.

– Но профессор…

– Больше ни слова не хочу слышать! Вот и оповещение подоспело. Учения закончены. Возвращаемся. И не вздумай распространять этот бред про убийцу, это тебе ясно? – строго спросил Волсвах.

– Вполне, – поникшим голосом ответила Лэрина.

2150 год

Боль играла в догонялки, касаясь то одного, то другого бойца. Желающих заниматься единоборствами можно было пересчитать по пальцам. Группа состояла из девяти человек – вероятно, самых подозрительных лиц, живущих в Идиллиуме. Лэрина была единственной девушкой на курсе. А Арман записался исключительно ради подруги, не до конца понимая, зачем ей это нужно.

– Эй, вы двое, вы что, болтать сюда пришли? Шевелитесь, черепахи! – громко сделал замечание тренер.

Кто-то из группы косо посмотрел на них, но большинство оставили комментарий тренера без внимания, продолжая в темпе убивать боксёрскую грушу. Воздух пропитался по́том и удушающей агрессией. От миролюбивой среды Идиллиума не осталось и следа. Страх, ярость или обида двигали руками бойцов. Тренер ходил по залу и с небольшими паузами между фразами произносил: «Дайте эмоциям выйти наружу», «Почувствуйте дремлющую в вас силу», «Разозлитесь и дайте отпор».