Вот и сейчас он в злобе метался по своей пещере. Его взбесил этот маленький отпрыск Гриза. Но нужно было успокоиться и задать вопрос стене. Убарно ещё раз издал грозный рык и ударил мощной лапой с железными когтями по каменной, чёрной от копоти стене пещеры, оставив глубокие царапины на ней. Изрыгнув пламя вглубь пещеры и уже немного успокоившись, он поковылял к Волшебной стене, подметая длинным хвостом пол, раскидывая в стороны обглоданные кости.

Убарно остановился перед мерцающей черной поверхностью. Он мог смотреться в неё часами. Так завораживала она его своим магическим мерцанием.

– Скажи мне, должен ли я убить маленького сына Гриза?

Чёрное мерцание дрогнуло в ответ и стало расходиться в стороны, к краям, открывая окно предсказания. То, что увидел Убарно, озадачило его и даже слегка напугало. В отрывшемся окне стояла стена жёлтого огня. Огонь был такой мощи, которая пугала и восхищала одновременно.

– Что это означает? – подумал Убарно.

Задавать Волшебной стене повторный или уточняющий вопрос на ту же тему было нельзя. Стена могла замолчать на несколько месяцев. Но и не последовать совету стены Убарно не мог. Тогда бы ему пришлось передать правление племенем своему младшему брату Убарно ХI. С Убарно Х стена больше бы никогда не заговорила.

Жёлтый огонь ещё полыхал несколько минут, а затем окно затянулось чёрной тягучей пеленой, и волшебное мерцание успокоилось.

– Что же это означает? В который раз задавал себе вопрос Убарно. – Убить или оставить жить? Что означает эта стена жёлтого огня? Племени Чёрных Драконов грозит опасность? – голова Убарно пошла кругом от всех этих вопросов. – Но огонь, пусть даже жёлтый, не враг нам…

Убарно был уверен, что Волшебная стена покажет ему смерть отпрыска Гриза, как это было всегда в других случаях. Стена предупреждала о том, что тот или иной детёныш Чёрных Драконов несёт в будущем угрозу для племени или будет просто ненужным балластом для него. Сейчас же Убарно был обескуражен. У него даже пропала злость на желтоглазого детёныша. Он хотел правильно расшифровать послание Волшебной стены. В случае ошибки стена могла замолчать и не отвечать на его вопросы. И это означало для Убарно потерю власти над племенем. А власть Убарно любил больше всего на свете.

– Если бы она хотела, чтобы я убил гадёныша, то так бы и показала мне, – рассуждал он, – как это было в других случаях. Значит, стена хотела сказать что-то другое. Нельзя пока его трогать. Пусть пока поживёт. Не буду спускать с него глаз.

Наутро следующего дня на Чёрном плато собралось всё племя в ожидании того, что скажет Убарно о судьбе детёнышей, которые были представлены ему накануне.

Убарно с грозным видом прополз к трону-валуну посреди плато. Драконы, стоявшие у него на пути, поспешно с почтением и со страхом освобождали ему дорогу. Убарно взошёл на трон, упёрся передними кривыми лапами с железными когтями в камень и медленно обвёл взглядом всё племя. Драконы в почтительном нетерпении забили хвостами о плато, так они приветствовали своего повелителя. От их ударов стоял гул, который ударялся о стены скал и эхом возвращался на плато.

Убарно, насладившись этим моментом почитания, привстал, вытянул свою чёрную, как уголь, морду, открыл пасть с огромными загнутыми внутрь клыками и издал оглушительный рёв, предвещавший начало речи. Раскат осыпающихся по склонам скал камней вторил ему.

Ага так переживала за своего малыша, которого она оставила в пещере, опасаясь за его жизнь, что, оглушённая стуком своего взволнованного сердца, почти ничего не слышала, когда говорил Убарно. Она думала только о том, что не отдаст своего сына на растерзание. Ага очнулась, когда Гриз тихонько толкнул её мордой. Убарно смотрел на них своими недобрыми огненными глазами. Ноздри его дрожали от гнева и возбуждения.