И откуда только берутся все эти паршивые предчувствия?

Вернулись в центр управления. Уселись у пульта, все трое: Ник, Жак и Эмма.

Нгака, которая в этот день была дежурной по кухне, возилась где-то с остатками ужина и посудой. Мэй-Си укладывала детей, и до корабельной рубки доносился ее ласковый голос. Она пела колыбельную.

Эмма уже понимала немного родной язык жителей планеты Эльси, поэтому могла разобрать простые слова песенки и без деревьев-переводчиков.

Тягучий, медленный напев тянулся, как толстый кабель, соединяющий сервера.

Эмма не отводила взгляда от пульта. Она видела, как катер отлетел от «Дракона», как направился к темной станции. Ничто не мешало ему, ничто не предвещало никакой опасности.

Да и что может угрожать Люку? Если на станции есть синтетики, то росток быстро выключит их. Если есть фрики – росток сможет ими управлять. По сути, рядом с ростком Настоящего дерева Люк в безопасности. Тут нечего бояться.

Песня все звучала и звучала, крутясь в голове назойливым мотивом. Теперь уже сама Эмма тихонько напевала ее. А ведь Люк действительно явится как незваный гость. Вот уже подлетел к самой станции, вот приблизился, нашел шлюз.

Эмма пропела последние строки, тщательно выговаривая слова незнакомого языка. Тихо повторила: «Никого не пощадит».

Дракон из песни – это, судя по всему, робот. Огромный робот, если крылья больше неба. Вовсе не игрушечный. Потому и никого не пощадит. Роботы никого не щадят, никого не оставляют. От них никто не спасается.

И на этой странной темной станции тоже никто не спасся. Если сюда не успели раньше наведаться миротворцы из бывшей Торговой гильдии, то роботы никого не пощадили. И потому Люк зря летит, это ловушка. Подстава. Детей там уже просто не может быть…

Эмма выскочила из огромного удобного кресла, подбежала к пульту.

– Ты чего? – не понял Ник.

– Это ловушка, – тихо проговорила Эмма. – Они устроили ловушку.

– Кто?

– Синтетики. Они здесь, я знаю.

– Это не так, – тут же возразил Ник.

Но Жак молчал, выжидающе глядя на Эмму.

Катер Люка между тем успел залететь в темный зев шлюза. Едва он скрылся из виду, как ярко и нагло вспыхнули огни станции, и вся она быстро пришла в движение, точно ловкий и подвижный организм. Медленно закрутилась и сдвинулась с места.

Огни ее еще раз вспыхнули и погасли, и вся эта здоровенная махина стала похожа на огромного довольного дракона, только что проглотившего добычу.

– Вы меня слышите? – раздался голос Люка.

Настоящие деревья наладили связь с ним.

– Да! – тут же заорал в ответ Ник и от волнения перешел на родной язык.

– Что там? Что случилось?

– Они убили мой росток. Катер захвачен, а сам я ранен. Улетайте отсюда, немедленно!

Его слова показались взорвавшейся бомбой. Тишина рассыпалась на множество шуршащих клочков, зашелестели листья Настоящих деревьев, и Эмма впервые уловила эмоции этих странных существ.

Бешенство. Злость. Ярость.

Деревья испытывали небывалую ярость при известии о гибели ростка.

– Что случилось?

Мэй-Си торопливо спустилась по белым ступенькам и остановилась у пульта. Ее глаза, мягкие, светлосерые, теперь вдруг потемнели. Или это только показалось?

Эмму захлестнула тревога, и она поняла, что прежнее умение чувствовать людей и их настроения возвращается. Звериная сущность снова напомнила о себе, обострив интуицию и восприятие мира.