Но военное воспитание, взросление с чувством долга и ответственности, все уже успело настолько сильно впитаться в его плоть, что противоборство с родной кровью станет для Авери сильным и серьезным испытанием.

Эйя… он ведь заметил ее раньше, чем пришел в тот день за заказом. Встреча так или иначе была неизбежна. Значит, и его чувства истинны. Верно?..

У демона было время проанализировать рубиновый состав и спрогнозировать возможную реакцию на его прием при различных условиях.

По всему выходило, что содержимое той бутылочки, что он испил в лавке Синеглазки, не было восстанавливающим эликсиром. А какой-то производной от… любовного напитка.

И если на обычные любовные зелья у него был иммунитет, то на эту тонкую игру с волнительными ощущениями пробуждающихся эмоций, даже демоническое тело не было готово. Слишком эфемерное влияние. Чересчур незаметное воздействие.

И Эйя сама пришла к подобному рецепту, сумев обойти одну из самых сильных ментальных защит, которые можно было встретить в Аминсе (впрочем, может, и в Ионтоне).

Его пугало, что предположения подтвердятся. И слабо надеялся, что приготовленный настой покажет на другого виновника его помутившегося рассудка (пусть он с таковым себя и не ощущал).

Как тогда поступить?..

Эйя не выглядела человеком, способным на многоходовые интриги с желанием через него добраться до верхушки власти.

Но ведь у нее в семье действительно не очень хорошо с деньгами… Да и день рождения, на который были приглашены нелюди с сомнительным прошлым (взять того же Келегона, про которого он так и не успел раскопать полезную информацию), наверняка с целью позволить имениннице потренироваться в искусстве флирта. А Шекиза, которая выбрала площадкой для приземления именно их двор?.. Так ли случайно?

С каждой новой мыслью настроение Авери портилось все больше, а решительность узнать правду возрастала с геометрической прогрессией.

– Самартарар о нгар, хансоэт тотэпа! – заклинание в тишине комнаты прозвучало особенно зловеще, а Руна Истины, разлетевшись яркими белыми искрами осела в плоской чаше.

Схватив со стола готовую смесь, Авери, задержав дыхание, опрокинул в себя начавшую бурлить жидкость, закрывая глаза.

Резко выдохнув и схватившись за край стола, демон попытался сохранить равновесие, тщетно попытавшись побороть расползающуюся к вискам головную боль.

Эта боль – плата за правду, дань за искривление настоящего порядка и приоткрытие завесы, скрытой от большинства обывателей.

– Черт, Эйя… – простонал Авери, обессиленно сползая на пол.

Эйя в благоговейном ужасе замерла перед громадиной корабля, что сейчас тихо покачивался на волнах в ожидании своего капитана и его юной спутницы. Трехмачтовый фрегат с молочно-белыми парусами казался сказочным, нереальным и внушающим трепет. Восемь огромных полотен будут вести деревянное судно вперед, в неизведанные просторы бирюзового моря.

Пока они с Иллором шли по темным улицам спящего города, который лишь через пару часов начнет просыпаться, оборотень поведал о своем детище, с гордостью отзываясь о находящемся на борту оружии, что в случае пиратской атаки на курсирующие корабли помогало давать весомый отпор.

Тогда девушка лишь поежилась, плохо представляя, каково это – вступать в схватку на воде, которая может сыграть злую шутку с противоборствующими сторонами, утянув и команду, и корабль в морские пучины. Сейчас же, видя ряды маленьких окошек, за которыми угадывались силуэты пушек, у Эйи по рукам пробежали мурашки.

Перед ней был настоящий военный корабль с полным парусным вооружением. Не игрушка, призванная к праздной прогулке, а мощь, с которой приходилось считаться. В его основные задачи входило сопровождение торговых судов и защита от возможного нападения, но при желании стремительный фрегат мог стать средством передвижения для разведки, с легкостью бороздя просторы морей и океанов, уходя далеко от берега.