– Он не мог далеко уйти. Его лошадь совсем слабая, – жалобно запричитал Мерген, предчувствуя суровое наказание.

Ундэс отбежал в сторону и, прижавшись ухом к холодной земле, стал внимательно вслушиваться. Затем быстро поднялся и, показывая рукой на запад, прокричал: «Туда!»

Отряд сорвался и понесся вслед за Ундэсом. Он не ошибся, и вскоре сам первым заприметил удаляющегося Лотара. «Вон он!» – радостно проорал Ундэс.

Один из солдат сбросил с плеча винтовку и пальнул в сторону Лотара. Беглец резко обернулся и перешел на галоп.

…Сухой винтовочный выстрел услышал и отряд Зеленого вихря. Растянувшись один за другим, они скрытно двигались по дну давно высохшей реки с обрывистыми берегами, заросшими мелким кустарником. Командир поднял руку. Боец по имени Саньгэ без слов соскочил с коня и быстро вскарабкался на край обрыва. Словно степной суслик, вытянув голову, он повертел ею по сторонам. Затем кубарем скатился вниз.

– Отряд «восьмерок», девять сабель, гонится за одним безоружным всадником. Идут прямо на нас, – рубанув воздух рукой, выпалил он. «Восьмерками» дунгане называли солдат ненавистной восьмизнаменной маньчжурской армии.

– Останешься здесь с лошадьми, – бросил ему Зеленый Вихрь. – Остальные все, наверх! За мной!

Ловко спрыгнув на землю и придерживая перекинутую через плечо винтовку, он с бойцами кинулся к краю возвышающегося над ними оврага. Распластавшись на холодной земле, они слились с сухой травой и, выставив впереди себя винтовки, стали свидетелями захватывающей дух погони.

Беспрестранно погоняя лошадь, Лотар привстал на стремена и подался вперед, прижимаясь к мокрой шее. Так обычно делают жокеи, пытаясь облегчить бег лошади. Пот струился по ее вздымающейся груди, из под удил крупными хлопьями пошла пена с прожилками красной крови – первый признак вконец выдохшейся лошади. Но она продолжала свой бег. «Долго не протянет», – мелькнуло в голове. Лотар хорошо знал, что эти благородные животные, подчиняясь воле наездника, скачут до тех пор, пока не лопнут легкие, и тогда, издав предсмертный хрип, они замертво валятся на землю. Ему очень не хотелось губить свою измученную лошадь. Впереди завиднелась темная полоска спасительного обрыва.

– Ну, давай ещё чуть-чуть! – крикнул он в ухо лошади. Но когда увидел ее налитые кровью, обезумевшие от скачки глаза, натянул поводья. – Э-эх, живи бедняга, – прошептал он ей и, махом, соскочив с седла, бегом кинулся к обрыву.

– Что за чудак, – удивился Зеленый Вихрь, глядя на непонятное поведение «длинноносого». То, что это был разыскиваемый властями чужеземец, он не сомневался, настолько хорошо разглядывалось его бледное лицо, с плотно сжатыми губами и раздувающимися от бега ноздрями.

– Огонь по моей команде! – перекрывая гулкий топот копыт и азартное гиканье всадников, отдал команду Зеленый Вихрь.

Лотар быстро бежал прямо на них, совсем не замечая лежащих в сухой траве «неприметных». На ходу он повернул голову назад и бросил взгляд на преследователей, мчавшихся во весь опор и стремительно сокращавших расстояние. До беглеца оставалось метров двести. Тун Бао понял, что Лотар попробует прыгнуть в обрыв и затеряться в нем. На ходу снять мечом голову уже точно не получится. Тогда он выхватил прикрепленную возле седла новейшую американскую винтовку и, бросив поводья, чуть привстав на стременах, стал целиться. Мушка прыгала, никак не совпадая со спиной беглеца. Но Тун Бао не зря считался отменным стрелком на скаку, прежде из лука, сейчас из заморского винчестера. Умение метко стрелять сидя в седле, всегда высоко ценилось у маньчжуров. Наверное, благодаря этому искусству им и удалось разгромить огромные армии ханьских военачальников и покорить своего южного соседа. Палец на спусковом курке терпеливо ждал своего момента.