Уже когда они после ужина собрались у Ами в комнате разбираться с очередным теоретическим заданием по бытовой магии, Альба решила все-таки поинтересоваться у Свена:

– А что не так с ван Хатеном и северянами?

Северные войны они по истории пока не затрагивали. До того из объяснений Сигурн Альба поняла, что Внешние Семьи воевали без применения магии с, видимо, нечистью и нежитью. Но, судя по всему, не только с ними…

– Его семья из клики ван Робена и остальных, – просто ответил рыжий.

– Ты не помог.

– А. Прости.

Свен недоуменно оглянулся, и, увидев, что и Ами, и Жан смотрят на него с интересом, спросил:

– Вы тоже правда не знаете?

– Прости, но только ты у нас дворянин из столицы, – заметил Жан.

– И это проблем приносит больше, чем пользы, – пробормотал стихийный некромант. – Ну да ладно. В общем, если коротко, при дворе всегда есть группы аристократов со своими идеями и прочим. Насколько кому удается кого убедить – зависит от обстоятельств, но так еще с образования королевства повелось, что всегда есть те, кто за жесткие действия, и те, кто миром все решить пытается. В разное время разный подход успех приносил. Вот когда фрихийцы решили, что им наши земли нравятся, то сначала их наш тогдашний король умаслить пытался, и пару городов потерял на том вместе с жителями. Потом советник у него сменился, разговор другим стал – и территории Алисия терять перестала, а после и вовсе мир подписали на наших условиях. С другой стороны, когда черная магическая чума появилась только, из-за давления рода ван Робена мы половины магов-целителей лишились, которых просто кинули в приказном порядке эпидемию давить без исследований болезни, без консультации с чжунийцами хотя бы, которых во всем обвиняли… А когда прислушались к его оппонентам, там обычно де Таск и его род главенствуют, то меньше чем за месяц диалог с соседними странами наладили, нашли лечение и извели ту чуму под корень. Внешние Семьи после последней войны с северянами нам неплохо помогли в том числе и во время Войн с Нежитью, когда Ткачи объявились, да и раньше бывало, что сражались мы с ними на одной стороне. И в итоге таскисты как раз и протащили им разрешение на свободное ношение оружия в любом городе и на право его применения. Робинисты против были, вспоминали старую войну и то, что в ней как раз северяне на наших магов охотились… Давно это было, много воды утекло, на радикалам только дай кулаками потрясти. Если их послушать, но нас все только уничтожить и пытаются, – хмыкнул рыжий. – А ван Хатены робинисты до мозга гостей, и Ганс такой же. Вот, собственно и все.

– А Дитрих, получается, из вторых? – Альба видела, что эти два аристократа терпеть друг друга не могли.

– Ага. Я удивлен что они не подрались еще.

– Подрались, – заметила Ами. – Просто об этом кроме преподавателей мало кто знает, вроде как на них ментальную печать поставили, чтобы свару не затевать. Я в лечебнице их видела, когда там с магистром Фаве занималась.

– Серьезно? – Свен помрачнел. – Тогда хорошо, что поставили. Но они ее и обойти могут… Мда.

Альба вопросительно смотрела на приятеля.

– Это аристократическая возня, – пояснил вместо рыжего Жан. – Если своего обидели, неважно по какому поводу, значит вступиться надо, иначе в нелояльности могут заподозрить. И если род видный, то хочешь не хочешь – пойдешь даже на тебе самому не нужный конфликт. А если оба рода видные…

– То в свару по уши влезут вообще все аристократы, и не только, в окрестностях, – заметил Свен. – А это будет свалка еще та. Плюс – да, мы маги, и магические преступления разбирает Суд Архимагов всегда. Но есть и Суд Чести, и дуэли тоже есть, даже – в редких случаях – до смерти. И если как магов их к порядку любой магистр призвать может, то в вопросах защиты чести и достоинства даже декан уже не указ, если прям все серьезно будет.