Лора достала из-под раковины мусорное ведро и, зажмурившись, выбросила просроченные продукты. Она завтракала, обедала и ужинала в кафе в офисном квартале, поэтому продукты в холодильнике, как и машина в закрытом дворе дома, были просто её успокоительным – призраками «нормальности».

Выключив свет, Лора легла в кровать и постаралась уснуть. Что-то не давало ей покоя, и она надеялась, что очередная бессонница никак не связана с последними новостями.

Девушка достала ноутбук, поставила на колени и открыла браузер. Все новостные каналы писали о феномене зелёного света. Даже те, кому Лора до последнего времени доверяла. Это её возмутило.

– Как можно?!

Она раздражённо щёлкала мышкой, открывала ссылки и читала статью за статьёй. «Больше 300 исчезнувших», «Зелёный свет или заговор планетарного масштаба?», «Разговор с очевидцами». Из всей этой бесконечной вереницы слов Лора поняла только то, что «исчезали» не все, и именно на этом она основывала своё недоверие. Ещё аналитики писали, что больше 80 процентов «исчезнувших» – это пожилые люди, и так всё тоже вставало на свои места.

Когда утром Кир сказал, что пропала старушка – владелица китайского ресторана, Лора посмеялась над мужской чувствительностью. Это же пожилая женщина! Кто знает, что у неё на уме, чем она больна?! Ну правда!

Запросто отыскав логичные объяснения происходящего, Лора закрыла ноутбук и опустилась на подушку. В квартире было темно и тихо, и лишь на кухне шумел переполненный холодильник.

Она ещё раз вспомнила, закрыла ли входную дверь, и всё равно прислушалась к тишине. «Ты одна. Здесь больше никого нет».

Раздражение сменилось усталостью, Лора закрыла глаза и уснула, оставив прикроватную лампу включённой.

Каждое утро Амелия Эдуардовна готовит одно и тоже блюдо. Она наливает холодное молоко в глубокую тарелку, достаёт с верхней полки в угловом шкафу жёлтую коробку и ставит на стол. Осторожно, стараясь сильно не шуметь, женщина берёт столовую ложку из выдвижного ящика и тихо опускает её рядом с тарелкой.

На часах всегда 8:30, когда она садится на табуретку.

Дверь спальни всегда открывается в одно и тоже время. 8:31. Ручка со скрипом опускается вниз, и в коридоре появляется молодой смуглый мужчина. Минуту он сонно смотрит на старушку на кухне, а затем, потянувшись, говорит одно и тоже.

– Доброе утро, ба.

В этом голосе всё для неё: «доброе» звонкое как голос мужа, «утро», переходящее на альтовые нотки сына, и «ба» – их личное, новое.

– Доброе утро, Кирюша. Завтрак готов.

Молодой мужчина кивает и идёт умываться.

В ванной шумит вода, и Амелия Эдуардовна слушает эти утренние звуки с наслаждением. В её возрасте нужно ценить каждую минуту, она это знает.

Девяносто лет – это срок. Из подруг никого не осталось, а заводить новые знакомства становится всё ленивее. Каждый день она ходит в единственный магазин и болтает с продавцами, отшучиваясь, что не разобралась с интернет-доставкой. Хотя, конечно, для современного мира это глупая отговорка. Амелия Эдуардовна просто хочется общаться по-настоящему, как 30 лет назад.

Молоко и готовый завтрак. Шоколадные шарики.

Кир сел за стол и провёл рукой по мокрым волосам.

– Как ты, ба?

В его возрасте хочется ценить каждую её минуту, быть рядом, насколько это возможно, когда работаешь штатным фотографом в местной газете.

– Хорошо, хорошо, сынок.

Амелия положила свою тёплую ладонь на руку внука и улыбнулась. В уголках её губ застыли морщинки. Она улыбалась всю свою жизнь, даже когда обнаружила у внука подмышкой клеща, даже когда из жизни ушёл муж, потом сын, даже сейчас.