Библиотека, которая занимала отдельную комнату, была полна редкостных букинистических изданий. Очень много книг по истории искусств, различным эзотерическим практикам, буддизму, спиритизму, астрологии, нумерологии [17], хиромантии [18], оккультизму. Много старых рукописей, пожелтевших от времени, в довольно плохом состоянии, разных свитков, дореволюционных журналов. Где Артур все это раздобыл?

Нина рассказала, что Артур предчувствовал свою смерть. Перед выставкой он несколько раз заводил с ней разговор о том, что с ним может случиться плохое.

– Тогда ты бросай все и беги, – говорил он, нервно вздрагивая и оглядываясь.

– Куда? Зачем?

– Не знаю, куда. В глушь, где никто не найдет. А то они и до тебя доберутся!

Ей казалось, что он сходит с ума. Или она.

– Кто? Что им от нас надо? Артур, прошу тебя, расскажи мне все.

Но он не пускался в дальнейшие объяснения, только давал советы: сменить фамилию на девичью и никому, ни одной живой душе не оставлять нового адреса.

– Но, ради Бога, Артур, почему? Что происходит? Ты кого-то боишься?

– Они нашли меня. Как им это удалось, а? – он спрашивал сам себя. – Что их навело на след? Если бы я знал! Если бы я только знал!

Дальнейшие расспросы ни к чему не вели. Художник замыкался в себе, становился угрюмым и раздражительным. Почти все свободное время проводил в мастерской.

Сергей вспомнил, какое впечатление произвела на Артура золотая подвеска, которую он привез из Франции. Корнилин так и не сказал ему, где видел такую же.

– Погоди, ты ведь нарисовал ее… «Натюрморт с зеркалом»! Значит, видел?

– Ну, видел. Если я скажу, где, ты поверишь?

– Конечно! – у Сергей не было повода не доверять старому другу. Правда, сейчас он в таком состоянии, что…

– Я ее во сне видел, – прошептал Артур, оглядываясь. Эта его новая привычка здорово бесила Сергея.

– Шутишь?

– Ну, вот, я же говорил…

– Ладно, – кивнул головой Горский. – Во сне, так во сне.

– Или не во сне… Я сам не знаю! – Артур смотрел на свои руки, которые мелко дрожали. – Ко мне тут черный человек приходил…

– Негр, что ли?

– Да нет. Не негр. Одет он был во все черное. Как к Моцарту!

– Что? – Сергей не сразу понял, о чем речь. Моцарт и Сальери! Гений и злодейство! Вот оно что! Милейший Артур возомнил себя великим маэстро? Или это такая разновидность сумасшествия – мания величия?

– Черный человек, насколько я понял, заказывал Моцарту «Реквием [19]». А ты по музыкальной части не того… не умеешь. Что ж он от тебя хотел в таком случае?

– А того же, что и ты. Где я видел то, что пишу? Он чуть душу из меня не вынул! Где, говорит, видел ту женщину, что у тебя на картине нарисована? И за горло меня взял, мягко так, ласково. Признавайся, а то задавлю, как цыпленка! Сам не знаю, как от него отделался. Что-то несусветное ему наговорил со страху! Но он мне не поверил. Ушел, и пообещал, что вернется. Напоследок так и впился в меня глазами:

– Без той женщины мне не жить!

Страшно так сказал. Я после этого ночь не спал, все думал…

– О чем?

– Да ты все равно не поймешь.

Сергей в глубине души согласился, что это так. Артур словно стоял на другом берегу, откуда и видится, и слышится иначе.

Все это пришло ему в голову, когда Нина изливала ему свое горе, недоумение и обиду на Артура, на жизнь, на все. Она не понимала, почему это произошло с ней? Все должно было сложиться не так. Прекрасно и счастливо.