– Так почему же русские ничего не сказали? – спросил Хогар.

Жуан посмотрел на него. Бессмысленные слова. Бессмысленные слова…

– Русские тихо и спокойно выводят свое Предуралье из Зеленой зоны, – ответил Чен-Лу. – Вновь заселяют насекомыми… Последний приказ, какой я получил от своего правительства – найти какое-нибудь новое, типично бразильское насекомое, которое было бы способно уничтожать наши посевы. И тогда мы могли бы обвинить в наших бедах… Кого, как вы думаете? Ваших бандейрантов.

Обвинять бандейрантов, подумал Жуан. Да, все нынче обвиняют их.

– Самое необычное, что я увидел в вашей Зеленой зоне, – сказал доктор после минутного размышления, – это… Знаете, что я увидел?

– Вы – настоящий дьявол, – проворчал Виеро.

– Нет, я просто патриот, – возразил Чен-Лу. – А вам не любопытно узнать, что я увидел в вашей Зеленой зоне?

– Говорите, и пусть вас в аду припекут черти! – воскликнул Виеро.

Лучше не скажешь, подумал Жуан.

– Я увидел симптомы той же беды, что поразила мою бедную страну. Плоды стали меньше, урожаи падают, листва жухнет, растения бледнеют. Сейчас все это происходит медленно, но скоро это заметят все.

– Так, может, они остановятся, пока не поздно? – предположил Виеро.

Какая глупость, подумал Жуан. Кто из нас способен остановиться, пока не поздно?

– Наивный вы человек! – вздохнул Чен-Лу. – Ваши правители ничем не отличаются от наших. Они озабочены только своим выживанием. И ничего не увидят, пока их не стукнет по макушке. Обычное дело со всеми правительствами.

Жуан вдруг почувствовал, что в палатке стало темно, хотя несколько мгновений назад ее заливал яркий свет. Ему стало жарко, а голова закружилась так, словно он выпил. Чья-то ладонь легла на его плечо. Он посмотрел на нее, потом скользнул взглядом по предплечью, плечу, лицу и встретился глазами с… Рин. Она стояла перед ним, в ее глазах мелькали слезы.

– Жуан, – произнесла Рин. – Синьор Мартино. Я вела себя так глупо!

– Вы слышали? – спросил ее Чен-Лу.

– Да, – кивнула она.

– Жаль, – сказал китаец. – Я хотел сохранить в вашей душе хоть какие-то иллюзии.

Странный разговор, подумал Жуан. Какая странная личность эта Рин. Какое странное место эта палатка, у которой потолок вдруг становится стеной.

Что-то ударило его в спину и по голове.

Я упал, подумал он. Разве это не странно?

Последнее, что Жуан услышал перед тем, как потерять сознание, был крик Виеро:

– Шеф!

Потом ему приснилась Рин, она парила над ним и говорила:

– Какая разница, кто отдает приказы?

И единственное, на что он был способен в этом своем сне, так это зловеще смотреть на нее и думать – как же он ненавидит эту женщину, несмотря на ее красоту.

– Да какая разница? – раздался чей-то голос. – Все мы в ближайшее время умрем.

А другой голос произнес:

– Смотри-ка. Здесь еще один. И выглядит как Габриэль Мартино, префект.

Жуан чувствовал, как проваливается в пустоту, голова его зажата фиксаторами, и он неотрывно смотрит на монитор, расположенный на приборной доске аэрокара. На экране он видит огромного жука-оленя с лицом отца, префекта Мартино. И голос, напоминающий звон цикады, постоянно повторяет:

– Не волнуйся, не волнуйся, тебе вредно…

Жуан очнулся с криком, рвущимся из горла, и, одновременно осознавая, что это – не крик, а лишь воспоминание о нем. Тело его купалось в струях пота. Рядом сидела Рин и отирала его лоб. Выглядела она бледной и изможденной, с ввалившимися глазами. Интересно, а эта вполне эмансипированная Рин Келли действительно сидит над ним или же это – продолжение забытья? Если она реальна, то почему никак не реагирует на то, что он открыл глаза?