И вот… черты смягчаются, золотисто-карие глаза улыбаются.

– Лорианна, ты все такая же безголовая. Малявка моя, – с кривой улыбкой произносит Джейсон, затем аккуратно подхватывает меня на руки, крепко прижимает к себе и выносит из озера.

Счастливо болтаю ногами, обнимаю его за шею и не отрываю жадного взгляда.

Джейсон осторожно ставит меня на землю. Мы рассматриваем друг друга с любопытством и улыбаемся. Я – счастливо, он – снисходительно.

Приходится хорошенько задирать голову, чтобы рассмотреть лицо любимого – он стал очень высоким! Выше меня на целую голову!

Как же он изменился! Стройный, широкоплечий, каштановые вьющиеся волосы от воды еще больше закрутились, но светло-карие глаза с длинными темными ресницами смотрят на меня со знакомым прищуром.

Я испугалась, что могу лопнуть от счастья.

– Я не малявка! Два месяца назад мне исполнилось шестнадцать! – с возмущением заявляю. – Это первый день рождения, про который ты забыл! – тихо, с упреком добавляю.

– Прости, Лори. – У Джейсона виноватое выражение лица. – В академии столько всего происходит, что я правда забыл.

Делаю вид, что обиделась, и отворачиваюсь, хотя обида давным-давно прошла. Конечно, в день рождения я рыдала в подушку, но спустя время простила Джейсона.

Выжимаю длинные мокрые волосы, краем глаза наблюдаю за другом, ни минуты не желая терять его из вида. В отличие от волос Джейса мои совсем не вьются, они прямые, светло-русые, еще и отливают рыжиной. В общем, не такие красивые.

– Прости, Светлячок, – Джейсон называет меня детским прозвищем. – Я привез подарок и надеюсь, он тебе понравится.

Больше не могу притворяться и заливисто смеюсь:

– Неужели думаешь, что я могу на тебя злиться?! Я так соскучилась и рада, что ты приехал, что готова простить все-все!

Протягиваю ладошку, Джейс с благодарной улыбкой прячет ее в своих больших прохладных ладонях и улыбается.

– Абсолютно не умеешь притворяться и говоришь все, что думаешь. Ты самая добрая и искренняя девочка, – Джейсон произносит эти слова с непонятным сожалением.

Девочка? Я вообще-то уже девушка! И невеста!

– Зачем притворяться, Джейс? – удивляюсь я. – Мы всегда говорим друг другу правду. Всю жизнь. Незачем что-то менять.

– Да, всегда. Давай сушиться, – тяжело вздыхает Джейсон, улыбка сходит с его лица. – Можем замерзнуть. А потом поговорим.

Почему он скис? Столько поводов для радости!

Джейсон выпускает мою ладошку и раздевается. Оставшись в плавательных шортах, развешивает вещи на ветках деревьев.

Я тоже снимаю платье, остаюсь в одной сорочке, плотно прилипшей к телу. Платье и нижнюю юбку развешиваю рядом с одеждой Джейсона.

Украдкой, из-под опущенных ресниц, поглядываю на парня и удивляюсь, как сдержанно он себя держит. Мне тоже нужно успокоиться, а то веду себя как малолетняя девчонка, а не невеста. Вот Джейсон и называет меня соответственно.

Мы уселись на коврик, который принес и расстелил Джейс.

– С прошедшим днем рождения, Светлячок! – Джейсон протягивает небольшую коробочку, перевязанную шикарным сиреневым бантом.

– Спасибо! Но, прошу, хватит называть меня детским прозвищем. Я уже и родителей попросила об этом.

– Оно тебе подходит, – с мягкой улыбкой возражает он.

Передергиваю плечами, с нетерпением развязываю бант и открываю коробочку. В ней аккуратно сложенная шаль из тонкого голубого шифона. Прозрачная, невесомая и очень красивая.

Довольная подарком, я оборачиваю шаль вокруг шеи и вскидываю глаза на дарителя. Джейсон насмешливо усмехается, наверное, снова подумав, что я веду себя как ребенок. Я вздыхаю: тяжело меняться.

И думаю о том, что Джейсон подарил мне взрослый подарок. Раньше он дарил что-нибудь сделанное своими руками: вырезанные из дерева свистульки, шкатулки, украшения. Те подарки мне больше нравились, потому что Джейсон вкладывал в них частичку себя, но я промолчала – пора взрослеть.