– Хорошо придумано, пап! Это отличное название, ― восторженно сказал Марсель. Саида обижал юмор сына, но злиться на маленького он не смел. Просто с недовольством попросил жену:

– Уведи сына, я должен подумать.

– Ну, думай, думай. Главное, чтобы поздно не было потом.

– Поздно для чего? Ехать на казнь? ― вскрикнул Саид. ― Ты думаешь, почему не показывают людей в изоляции?

– Чтобы не создавать панику, ― ответила Нафиса.

– Потому что нет уже этих людей! Нет! ― закричал Саид.

– Тебе нужно успокоиться, ― сказала Нафиса, а потом обняла сына и повела его прочь с гостиной, ― пошли Марсель, поиграем на втором этаже.

Марсель сразу же вспорхнул и весело спросил:

– А во что поиграем? Давай в прядки?

– Нет, только не в прядки, ― сказала Нафиса. Она итак была вся на нервах, чтобы играть в подобные игры. Итак она боится его потерять, не хватало ещё, чтобы он прятался. Нафиса уже знает, что Марсель умеет хорошо прятаться.

– Тогда давай в жмурки.

– И в жмурки тоже нет, упадёшь ещё.

– Ну, мам, так скучно, ― протянул Марсель.

– Давай, вон, в змейку сыграем, ― предложила Нафиса.

– Только в мою змейку, которую я сам нарисовал. И будем играть, пока не объявится победитель, ― важно сказал Марсель. Он нарисовал такую длиннющую змейку, которую и за три часа было сложно пройти.

– Ладно, я согласна, ― сказала Нафиса и усмехнулась. Она хотела притвориться, что радуется, что это самый обычный их день, но не могла. Её лицо было печальным и напуганным.

– Ты как-то неправильно смеешься, ― весело подметил Марсель. И как раз в этот момент Саид ворчливо сказал:

– Я умираю, а они играть собрались.

– А что прикажешь делать? Ты не позволяешь помощь тебе.

– Помощь, отправив на казнь? ― возмутился Саид. ― Идите уже, играйте в свою змейку.

Нафиса и Марсель пошли на второй этаж и уселись на полу посередине огромного круглого ковра.

– Ну и чего сидишь? Неси свою змейку, ― с наигранной улыбкой сказала Нафиса. Марсель мигом вскочил и побежал к комоду, где хранятся все-все его рисунки и различные игры на картинках.

Когда жена с сыном спустились на второй этаж, Саид важно сказал:

– Я решил ампутировать ногу.

– Что ты сделать решил? ― нахмурив брови, переспросила Нафиса.

– Ампутировать ногу, отрубить её, ― ответил Саид.

– Я знаю, что значит это слово. Даже не смей думать, ― решительно сказала Нафиса.

– Отрубить звучит круто, но как ты будешь ходить потом? ― сказал Марсель. Как обычно, он хотел увидеть зрелище. И что может быть более зрелищным, чем увидеть, как человеку отрубают ногу?

– Как-нибудь буду, с костылём. Главное, чтобы они меня не сожрали, ― сказал Саид.

– Нет, Саид, ты не отрубишь ногу. Инвалидом хочешь стать? ― возмутилась Нафиса. Замуж она выходила не за безногого. И она уже заранее представляла, какого будет жить с мужем инвалидом. Он и работать не сможет, и даже в туалет сходить самостоятельно не сможет. Во всяком случае, пока не приспособится. Всегда будет висеть на её шеи. Возможно даже, ей придётся пойти работать, чтобы обеспечить семью. На мгновение Нафиса забыла о том, что творится на улицах, а ведь там самый настоящий апокалипсис. Нет там людей. А если кто-то и гуляет, это все смертники.

– У меня уже нет ноги, ― вскрикнул Саид, ― не видишь?! Кость видна!

Ему было мерзко говорить это и уж тем более ещё раз показывать ногу, но он сделал это. Нафиса и Марсель исказили лица в гримасе омерзения, и выдержали минуту молчания. Потом Нафиса тихо сказала:

– Становится хуже.

– Сколько вы играли там наверху? Часа два? ― спросил Саид. ― Я фильм только успел досмотреть, а уже это.

– Они, растут, пап, и теперь едят тебя быстрее, ― сказал Марсель, вглядываясь в ногу отца. У него там, действительно, была видна кость, будто кто-то огромный откусил из его ноги плоть. И что самое странное, кровь не вытекала, будто у него и вовсе нет крови.