К нему торопливо приблизилась женщина средних лет с приятным открытым лицом – по-видимому, одна из тех прихожанок церкви, которые открыли свой храм для людей, нуждающихся в помощи, решил он. Не все жители Санта-Фе ударились в панику и бросились спасаться в горы.

– Я могу чем-нибудь помочь вам? – спросила она. – Вы ведь были на этом злосчастном митинге около института?

Макнамара мрачно кивнул.

– Был.

Она осторожно положила руку ему на рукав.

– Мне так жаль… Это было немыслимо страшно даже для тех, кто смотрел издалека, я хочу сказать, по телевизору. Я даже не могу себе представить, что должны были чувствовать те, кто… – Ее голос вдруг осекся, глаза широко раскрылись.

Макнамара внезапно поймал себя на том, что выражение его лица сделалось холодным и, вероятно, очень жестким. Ужасы, которые он видел, все еще находились слишком близко. Сделав над собой усилие, он прогнал из головы вновь возникшие там ужасные картины.

– Простите меня, – негромко проговорил он, тяжело вздохнув. – Я вовсе не хотел вас пугать.

– Я решила, что вы поте… – Женщина заколебалась, очевидно, подыскивая слова, чтобы выразить свою мысль с максимально возможной деликатностью. – Вы это… Вы кого-нибудь ищете? Кого-то определенного?

Макнамара кивнул.

– Я действительно кое-кого ищу. Даже нескольких человек. – Он описал женщине их внешность.

Она внимательно выслушала его, но в конце концов лишь помотала головой.

– Боюсь, что здесь нет никого, похожего на них. – Она вздохнула. – Но вы могли бы посмотреть в Упайе – это буддистский храм, расположенный дальше в горах по Серро-гордо-роад. Монахи там тоже решили предоставить убежище тем, кому довелось пережить этот кошмар. Если хотите, я объясню вам, как туда добраться.

Худощавый голубоглазый мужчина кивнул, постаравшись придать лицу благодарное выражение.

– Это было бы очень мило с вашей стороны. – Он заставил себя выпрямиться. «Прежде чем лечь спать, тебе придется прошагать еще много миль, – мрачно сказал он себе. – И, по всей вероятности, напрасно». Люди, которых он пытался отыскать, несомненно, уже залегли на дно.

Женщина посмотрела на его стоптанные, густо покрытые пылью ботинки.

– Знаете, я могла бы подвезти вас туда, – нерешительно предложила она. – Вы, наверно, совсем из сил выбились – ходите весь день.

Малахия Макнамара улыбнулся – впервые за несколько последних дней.

– Да, – мягко произнес он. – Я и впрямь изрядно устал. И буду очень благодарен, если вы подвезете меня.

Конспиративная точка, которую охраняла боевая группа «Набата», располагалась довольно высоко в предгорьях Сангре-де-Кристо, неподалеку от дороги, ведущей в Лыжную долину Санта-Фе. Узкий проезд, перегороженный цепью, вдобавок к которой рядом красовался плакат с надписью «Проезда нет», уходил в рощу из осин с покрытыми осенней позолотой листьями, медно-красных дубов и елей и сосен, которые своей грубой зеленью неприятно напоминали о зиме.

Хэл Берк свернул с главной дороги, опустил окно «Крайслера Ле-барон», который он арендовал, как только сошел с самолета в международном аэропорту Альбукерке, и сидел неподвижно, предусмотрительно держа обе руки на рулевом колесе, чтобы их было хорошо видно.

Из-за толстенного ствола большого дерева показалась темная фигура. В тусклом отсвете автомобильных фар он увидел худое лицо с резкими чертами и подозрительным взглядом. Одна рука демонстративно лежала на торчавшей из набедренной кобуры рукояти 9-миллиметрового «вальтера».

– Это частная дорога, мистер.

– Да, – согласился Берк. – А я – частное лицо. Меня зовут Набат.

После того как Берк правильно назвал пароль, часовой подошел поближе. Он включил крохотный фонарик и посветил сначала в лицо офицера ЦРУ, а потом на заднее сиденье «Крайслера», удостоверяясь, что, кроме Берка, в машине никого не было.