В типичном бенедиктинском монастыре были виноградники, фруктовые сады и участки для выращивания овощей, цветов и лекарственных трав. Были также огороженные сады, которые использовались как места для спокойного уединения во время медитации и для восстановления после болезни. Рассказ святого Бернара о садах при богадельне в аббатстве Клерво[28] во Франции датируется одиннадцатым веком и является одним из самых ранних описаний терапевтического воздействия сада. «Больной сидит на зеленой лужайке, – писал он, – и для облегчения его болей благоухание всех видов трав услаждает его ноздри… прекрасная зелень пряных растений и деревьев питает его глаза… хор разноцветных пичуг ласкает его уши… земля дышит плодородием, и сам больной глазами, ушами и ноздрями наслаждается всеми прелестями цветов, рулад и ароматов». Это поразительно чувственный рассказ о том, как черпать силы из красоты природы.

Уникальная женщина, аббатиса двенадцатого века, святая Хильдегарда Бингенская развила бенедиктинское учение дальше. Имея высокий авторитет как композитор и теолог, а также как знаток лекарственных трав, она, кроме того, разработала свою собственную философию, основанную на связи между человеческим духом и растительной силой земли, которую назвала виридитас[29]. Подобно истоку реки, виридитас является источником энергии, от которой в конечном счете зависят все остальные формы жизни. Это слово сочетает в себе два латинских слова, означающих «зеленый» и «истина». Виридитас – это источник добра и здоровья на контрасте с «аридитас», или сухостью, которую Хильдегарда считала противоположностью жизни.

Озеленяющую силу виридитас можно трактовать как буквально, так и символически. Это может в равной степени относиться как к расцвету природы, так и к энергии человеческого духа. Поместив «зеленость» в центр своего учения, Хильдегарда утверждала, что люди могут преуспевать только тогда, когда процветает природный мир. Она понимала, что существует безусловная связь между здоровьем планеты и физическим и духовным здоровьем человека, поэтому ее деятельность часто считают предтечей современного экологического движения.

В саду, полном света и энергии нового роста, зеленый пульс жизни ощущается сильнее всего. Независимо от того, понимаем ли мы мощность природной силы роста через призму веры в Бога, Матерь-Землю, биологию или сочетание всего перечисленного, налицо действие живой взаимосвязи. Садоводство – это обмен, посредством которого природа дает сбыться нашим регенеративным стремлениям, будь то превращение отходов в питательный компост, помощь насекомым-опылителям или украшение земли. Садоводство включает в себя, в том числе, и борьбу с вредителями и сорняками, чтобы проявленная забота могла затем проявиться во всем разнообразии форм – в зелени и тени, цветах и красоте, и во всех плодах земли.

Эмоциональное значение восстановления[30], как правило, упускается из виду в современном мире, однако оно играет важную роль в нашем психическом здоровье. В отличие от религиозного отпущения грехов, психоаналитический взгляд на восстановление после переживания или утраты не является черно-белым – вместо этого, подобно постоянно трудящемуся садовнику, нам на протяжении всей жизни нужно проходить через различные формы эмоционального восстановления. Мелани Кляйн впервые осознала важность этого, наблюдая за играющими маленькими детьми. Она была поражена тем, насколько часто в их рисунках и играх проявлялись или тестировались разрушительные импульсы, после чего следовали те или иные действия на восстановление, где дети проявляли любовь и заботу, – и во всем этом цикле заключался некий особый смысл.