– Пора, – раздался голос Алханы. Орикир сел. Залпом осушил чарку. Молча вышел из шатра.

Охотники собирались у главного костра. Вождь приходил туда первым. Когда все явились, Тактарул стал говорить.

– Сегодня мы в двенадцатый раз на моей памяти собираемся здесь. Я учитываю и то время, когда ещё не был вождем. У меня есть, что вам сообщить. Предметом нашей сегодняшней вечерней беседы станет это.

Тактарул повернулся и достал из-за спины нечто. Это была голова таукварка. Она была пробита более чем десятком стрел. Охотники возбужденно зашептались, мол, никогда ничего подобного не обсуждали. Вождь знаком попросил тишины. И обратился к одному из охотников:

– Орикир, узнаёшь ли ты среди этих стрел свою? Хорошо погляди, – и передал ему голову.

Орикир принялся рассматривать. Одна из стрел… так глубоко вошла… да, его.

– Но… может один из вас делает стрелы очень похожими на мои? – обратился он ко всем.

– Нет, Орикир, это твоя, – вождь повернулся к остальным. – Так ведь?

Охотники закивали.

– Но ведь я не мог так выстрелить.

– А я и не говорю, что это ты. Афел сегодня впервые пошел на таукварков, не так ли?

– Так, – ответил Орикир, удивленно смотря на стрелу.

Алхана тем временем украдкой слушала разговор старших охотников. Она улыбалась. Женщина вышла из шатра через минуту после мужа. Дети остались внутри.

– Ну чего, ну чего тебе надо? А? – улыбаясь, спросил Афел.

Налли поёжилась на месте, потом встала и потрусила к брату. Уселась возле него, прислонилась спиной и, задрав голову, посмотрела ему в глаза. «Сейчас опять будет клянчить. Что на этот раз?» – размышлял младший охотник.

– Афел, Афел, я хочу тебя попросить…

Тактарул оглядел взором присутствующих.

– Я сообщаю всем вам и тебе, Орикир, в частности, что у нашего племени есть лучник из лучников. Лучший. Это твой сын, – и вождь аккуратно вытащил стрелу за наконечник и протянул её Орикиру.

Тот взял, осмотрел её, перевел взгляд на Тактарула и улыбнулся.

– О чём же? – Афел заглянул сестрёнке в глаза.

– Помнишь, мы там сидели, помнишь? – Налли ручкой указывала на выход из шатра. Уже темнело. Афел нахмурился. Сестра продолжала:

– Я тогда рассказывала, что хочу…

– Так, – Афел перебил Налли и сурово поглядел на неё. – Я, помнится, говорил, что это нехорошо. Даже думать об этом не годится. Ты помнишь, что я тебе говорил про огонь?

– Ну пожа-алуйста, – Налли умоляюще глядела на брата своими зелёными глазами. – Мне очень хочется.

– Лучник из лучников! – вдруг донеслось из-за спины. Шатёр Орикира своим входом смотрел на Равнину, поэтому идущему от центра поселения, чтобы попасть внутрь, необходимо было обойти кругом. Шаги становились громче, потом легкая поступь. Алхана торопливо проникла внутрь и присела. Орикир зашёл следом.

– Лучший! – сказал он, оглядывая семью. Потом, присев, уставился на Афела. Достал из-за пазухи стрелу и, покрутив её в воздухе, воткнул в землю. – Лучший из лучников!

Налли вся сияла. Отец заметил, и, смеясь, обратился к сыну:

– Смотри, как за тебя сестра радуется! Ух, ты моя рассчастливая! – Отец взял дочку на руки.

Алхана тоже радовалась. И попросила подробней рассказать о случившемся.

– Стрела, говорит, твоя! – Начал Орикир. – Смотрю – ничего себе! Как глубоко зашла! Говорю, мол, да это не я! Это кто-то из вас стрелы такие же делает. А он мне и говорит, что, мол, я и не считаю, что это твой выстрел был. Афел сегодня первый раз пошел с нами, – Орикир изменился в лице. Стал излучать меньше счастья. Продолжил поспокойней. – На таукварков. Это был, значит, его выстрел. Хороший лучник у нас есть теперь. Лучший.

Орикир взял рукой сына за плечо и кивал головой, мол, молодцом, горжусь. Вот только Афел не улыбался. Он перевёл взгляд с отца на сестру. И мигом у Налли всё веселье с лица исчезло. Теперь она смотрела со страхом.