– Выключи, – закашлялся Петр Васильевич, – чуть не ослеп.

Ася хмыкнула, прошла к двери и потрогала торчащий наконечник. Потянула.

– Скользкий, зараза, – Ася вытерла испачканную бесцветной масляной жидкостью руку об штаны и потерла глаз, – вытащить надо.

– Отойди, – Петр Васильевич прошел на кухню и сел.

– Что вот ты, – он скривился, – везде лезешь.

Продолжать дальше не стал, Ася тоже прошла в кухню и встала к окну. Петр Васильевич прищурился.

– Телефон посадишь, выключи, ради бога, или на стол положи, – заметил он Асе.

Из коридора вышла и села рядом Лена, медленно прошла молчаливая Татьяна и встала в проеме.

За стеной послышался крик, следом еще один. Петр Васильевич побарабанил пальцами по столу.

– Там на помощь зовут, – Ася вскинула голову и прислушалась.

Ей никто не ответил. Ася снова прислушалась и повернулась к столу.

– Там кричат помогите, – повторила она.

– Ну иди и помоги, – Петр Васильевич зло стукнул пальцами по столешнице.

Ася промолчала. Крики донеслись еще и сверху.

– Как они вообще попали в дом? – вслух подумал Петр Васильевич, устало прикрывая глаза.

– Там внизу женщины собирались пойти за детьми, – неожиданно раздался голос молчавшей все это время Татьяны, – наверное они их и впустили.

Петр Васильевич выругался и дернулся – Ася выронила телефон и неуклюже его подняла.

– Холодно тут у вас, – Ася отошла от окна и потерла глаз снова, – еще и в глаз что-то попало.

Петр Васильевич повернул голову. Ася взяла кувшин с водой.

– Ты куда? – Лена положила топор на стол и встала.

– Глаз промыть, – Ася попыталась обойти Лену, высоко поднимая кувшин над головой, – режет, понятно?

Петр Васильевич встал, вырвал кувшин из рук Аси и убрал его к стене. Облизал губы – Ася выглядела плохо, очень плохо. Губы сливались с белесым цветом лица, ее правый глаз затянуло синеватой пленкой, а левый глаз начинал мутнеть, по щеке широкими, рваными следами шли синие полосы, там, где Ася терла глаз.

– Что? – с напором шагнула Ася вперед, – воду жалко? Мудак.

Петр Васильевич жестом показал на выход.

Татьяна осторожно вышла вслед за Асей к лестнице, но ее остановил Петр Васильевич..

– Пусть уходит, – шепотом сказал он Татьяне, – она нас всех погубит.

Татьяна прислушалась – Ася шумно и быстро поднималась, злобно матеря Петра Васильевича на все лады. Петр Васильевич медленно прикрыл дверь.

Ася злилась.

– Скотина, – ругалась она, – тварь.

– Мудак, – неожиданно перегнувшись через перила выкрикнула Ася, – мудак.

Ася разогнулась и шагнула дальше. С каждым шагом подниматься становилось все сложнее, правый глаз горел огнем и Ася беспрестанно его терла. Уже на семнадцатом этаже она остановилась, ухватилась за перила – воздуха не хватало. Отдышалась и потихоньку пошла в сторону квартир.

– Если это Федорович пришел, – подумала Ася, подслеповато пытаясь понять, кто стоит в коридоре около ее квартиры, – надо будет ему рассказать про этого говнюка трусливого.

Ася подошла поближе и замерла. Человек шагнул от ее квартиры в сторону Аси, поднял топор – Ася прекратила дышать. Человек играюче махнул топором вниз, но резко остановился. Он вгляделся в лицо Аси, убрал топор за пояс и неторопливо пошел в сторону лестницы. Ася выдохнула и рухнула на пол. Накатывала жуткая слабость, ее стошнило. Осторожно поднявшись, Ася нашарила ключи в кармане и открыла дверь. Встать сил уже не было, и Ася вползла в квартиру.

– Он меня не убил, – Ася всхлипнула, – не убил.

Она рухнула на пол – руки тряслись, ее заваливало на бок. Стены расплывались перед глазами и сжимались до невыносимой точки. Ася застонала и с усилием приподнялась.