– Але, я сейчас с воздухом разговариваю, что ли? – язвительно сказала она, – другими когда займетесь?

– Але, блять, обувь сними, – Федорович шагнул, дернул девушку за руку так, что она чуть не упала, и больно щелкнул ее по лбу.

Девушка покраснела, вырвала руку и, прошептав что-то под нос, скинула туфли.

– Никто никого спасать не придет, – тихо ответил Рустам.

Он потрогал лоб Маши, помог положить ей голову набок и сел на пол рядом. Давид хмуро поднялся и отошел к окну.

– Извините, а у вас воды нет случайно? – неожиданно нормальным голосом спросила девушка, – пить ужасно хочется.

Давид открыл рюкзак и протянул бутылку воды Федоровичу.

– Стаканы есть? – спросил Федорович, открывая бутылку.

Серго кивнул и ушел. Все молчали. Маша протяжно захрипела. Рустам взял ее за руку.

– Она умирает? – шепотом спросила девушка, бледнея и поднимаясь на цыпочки.

Давид вздохнул. Маша застонала, дернулась, хрип перешел в тяжелые вздохи, на губах появилась синеватая пена.

– Все будет хорошо, – Рустам сидел, не поднимая головы, – сейчас будет легче, Маша, потерпи.

– Надо ей помочь, – девушка дернулась к сидевшему Рустаму, но Федорович толкнул ее к стене.

Рустам всхлипнул, когда Маша сильно сжала его пальцами, выгнулась и выдохнула. На секунду она приподнялась и тут же упала вниз.

– Все, – Федорович обернулся к подошедшему Серго, молча взял стаканы и принялся разливать воду.

Девушка сползла вниз и тихо плакала.

– Ну и откуда вы здесь взялись? – Давид посмотрел на Серго, облизал губы, прошел к Маше, нагнулся и закрыл ей глаза.

– Я интернет должен был провести, – Серго сидел около стены.

Воду он цедил очень бережно.

– А это Анжела Васильевна, – Серго кивнул на девушку, уткнувшую голову в колени и изредка всхлипывающую, – риэлтор.

Девушка тихо завыла в колени.

– Ну, – Федорович неуклюже придвинул к ней туфли, – не стоит так убиваться-то, Анжела, поплакала и будет.

Девушка громко разрыдалась.

– Хватит рыдать, – сорвался Давид, он пнул пустую бутылку в стену, – зрителей здесь нет.

– Ууыы, – девушка что-то прорыдала, кинула сумочку в сторону Давида, – понимаете, ясно? Вы не понимаете, не понимаете.

– Конечно не понимаем, ты же ничего не говоришь, – Федорович встал, прошел к окну и посмотрел вниз.

Солнце подходило к верхушкам деревьев.

– Яяя, я только получила повышение, – сквозь истерические рыдания наконец-то можно было разобрать слова, – я копила на эти дурацкие туфли два месяца, ДВА МЕСЯЦА!

Последние слова девушка выкрикнула, пнула туфли в сторону окна и вскочила.

– Я как дура пахала, чтобы получить повышение, – кричала она, дергая руками, – экономила, сюда приперлась, чтобы быстрее продать эту проклятую квартиру. У меня билеты в Турцию.

С этими словами она швырнула сумку в коридор.

– У меня были такие планы, такие планы, – девушка еще раз всхлипнула, оглядела молчавших мужчин и замолчала.

Федорович вздохнул.

– Темнеет уже, – задумчиво добавил он, – надо до темноты квартиру найти, переодеться и поесть. Завтра посмотрим, что дальше.

Рустам молча встал, взял рюкзак и пакеты и прошел к двери. Поднимались молча, так же молча дергали двери квартир, пока не нашли открытую и более менее чистую. Федорович и Давид рассматривали содержимое холодильника и шкафов, Анжела и Рустам вытаскивали вещи и отбирали подходящие по размеру, Серго смотрел в окно.

– У нас у всех были планы, – Рустам сгреб в охапку вещи, прикрыл шкаф ногой, и только после этого повернулся к Анжеле, – я вот после работы хотел просто поспать.

Ели молча. За окном окончательно стемнело.

Третий дом.

– Мика, кастрюлю тащи другую, в нее все переложим, – Саня перегнулся через перила и довольно улыбнулся, услышав быстрые, легкие шаги по ступенькам.