Андрей Цухлов Зеленая лампа. Том 2 читать онлайн страница 2
скупым умом, но можно только – духом;
и вот на этом смутном пограничье
в последний миг, в конце концов, в пределе
абстрактном, нереальном – интересно,
какое Слово будет перед точкой?..

Стратегия

Начать хоть что-нибудь, потом,
на мудрость жизни уповая,
гадать, куда везёт кривая,
ловить дождинки языком,
любить детей, жалеть их мать,
носить, как чётки, цепь событий,
и обжигать горшки, и бить их,
лепить и – снова обжигать,
пасти гусей, учить азы,
по ходу смыслы создавая,
и колокол, не уставая,
тянуть за трепетный язык.

Планета Меланхолия

Идею конечности лелея и холя,
помыслишь о форме последнего привета.
У каждого человека своя Меланхолия
и персональный конец света.
Так общий случай становится частным,
комариный укус вырастает до феномена,
конвертируясь в радугу здесь и сейчас, но
по очень выгодному курсу обмена.
Потом и радуга погружается в Лету,
Время работать коровой дойной
отказывается, поэтому свою Планету
надо будет встретить достойно.
Лучше всего – поливая землю,
рисуя кактус, рассаживая фиалку,
любя другого человека, внемля
ветрам, чтобы – не так жалко.
Даже если не родил детей, и
нет фиалки, не завел собаку —
важно отложить яйцо идеи:
идея способна пережить вакуум,
пустить корни, дать начало,
размножиться – за это много отдашь и…
Ну вот, кажется, и полегчало.
Можно жить
дальше.
«Счастье – это когда тебя понимают».

(Из фильма «Доживём до понедельника»)

Счастье – это когда тебя понимают.
Принимают. Запоминают.
Вспоминают и – обнимают.
И потом, когда поминают.
В этом есть элемент участья.
Словно целое есть у части.
Понимание – как причастье:
ты да я – одной веры части.
Одной Матери. Одного Бога.
Эти – в ногу, а мы – не в ногу.
Я твой посох, ты мне – подмога.
Посидим, отдохнём немного.
Помолчим, пока дремлет Логос,
пока дразнит Танатос Эрос,
пока серость высоким слогом
так вещает, что пахнет серой.
Надо как-нибудь проще, проще,
но не плоше, не в лоб, не площе.
Слышишь – ветер гуляет в роще
или словом вскипает площадь?
Не красна судьба пирогами.
Всё твоё, что прошёл ногами.
И расходится свет кругами.
И расходится свет кругами.

Поэтическая сурдология

Звенит в ушах. То, может, голос свыше,
и звездный ветер мне его пригнал?
Я – избранный? Лишь только мне и слышен
сверхразумом отправленный сигнал?
И коль я из такого сделан теста,
в мои локаторы, в мою тетрадь
вселенная божественные тексты
нашептывает? Жаль, не разобрать…
Зов галактический настойчив, безутешен.
Звенит, как стадо комаров в плену
пивной бутылки. Я устал. Я грешен
и текстам предпочел бы тишину.
Я недостоин столь великой роли
и не готов, по нищете своей,
представить, от какой высокой боли
страдал, внимая Яхве, Моисей.
О чём шумел камыш деревьям гнутым?
Неужто белый шум – вся жизнь моя?
Сижу, в бахилы синие обутый.
«Кто следующий?» – «Доктор, это я…»

Евгений САФРОНОВ

Помаево – село, которого нет

повесть

Глава 1

Мама еще с пятого класса, как только он этим увлекся, повторяла: «Стасик, ну зачем тебе эти монеты? Лучше бы ты за ум взялся и учился по-человечески! Тоже мне нумизмат!».

Стас с тех самых пор самого слова «нумизматика» на дух переносить не мог: оно почему-то напоминало ему о математике, которую тот не уважал с детства. «Стасик, алгебра и геометрия – основа основ! – эту пластинку его матушка в школьные годы тоже включала при первом удобном случае. – Какую бы профессию ты в будущем ни выбрал – математика всё равно пригодится!».

Бог мой, эти предки – сущие младенцы! Он преспокойно сдал три ЕГЭ (четвертый – на выбор) – и поступил на «технологию и предпринимательство» в местный пед. И уже через полтора месяца стал звездой студенческой осени в кавээновской команде «ТиПов»: раз плюнуть, как говорится. Там же, на КВН, он познакомился с Толяном, который учился на ест-гео.