Этот свист был ей хорошо знаком. То был сигнал со стороны группы молодых людей, годом-двумя старше Зельды, живших по соседству. Молодежь эта была другого сорта, чем та, с которой Зельда училась вместе в школе. Большинство из них были сыновья богатых людей, занимавших видное положение в обществе. Зельда встречала их иногда, когда шла в школу, и ей нравились их светски-учтивые поклоны. Она знала, что они следят за ней глазами и говорят о ней между собой. То были веселые юноши, немного ветреные и беспечные, чуточку экстравагантно одевавшиеся, слишком сорившие деньгами. Зельду тянуло к ним, но она и виду не подавала и глядела на них всегда свысока.

Она ждала, не раздастся ли свист вторично, и гадала, к ней ли он относился. Не раз уж она попадала впросак: оказывалось, что свист был сигналом не для нее, а для Питера Годфри. Питер был старше всей этой ватаги, но состоял с ними в самой тесной дружбе. Если свист предназначался для нее, – раздумывала Зельда, – то это мог быть разве только Майкл Кирк. Но нет, это не Майкл: Майкл не такой мальчик, чтобы приходить под окна и свистом вызывать девушку.

Звук повторился, чистый и резкий. Зельда вскочила, скользнула в переднюю, быстро и бесшумно пробежала через нее и прильнула к стеклу входной двери. Сквозь прозрачный узор виднелась фигура юноши на тротуаре. Опершись одной ногой на низенькую ступеньку перед изгородью, он внимательно изучал окна второго этажа. Зельда не стала больше медлить: если нетерпеливый Ромео свистнет еще раз, он рискует привлечь внимание негодующей тетки и тогда… Зельда стремительно нажала ручку двери и выглянула наружу. Ромео оказался Джеральдом Пэйджем. На нем был длинный дождевой плащ, и с опущенных полей его мягкой шляпы капала вода.

– Хэлло!

Зельда предостерегающе приложила палец к губам. Юноша поднялся по ступеням и очутился лицом к лицу с нею у двери, которую она захлопнула за собой, не выпуская однако ручки.

– Хэлло, Зельда!

– Чего вы хотите? – Оба улыбались друг другу, и глаза их блестели от возбуждения.

– Как вы, например, смотрите на то, чтобы покататься завтра утром в парке?

– О, не думаю, чтоб я…

– Погодите, послушайте: кучер наш заболел, а Бонни и Беллу надо прогуливать каждый день. Я запрягу и выеду в шесть, а в восемь уже доставлю вас обратно.

– Меня не отпустят…

– А я уверен, что пустят. Ступайте, попросите их!

– Нет, не стоит, Джерри, – говорю вам, мне не разрешат.

– Но, господи, почему же?!

– Видите ли… завтра понедельник, и мне надо в школу и… и я знаю, что тетя скажет «нельзя»!

– Ну, что же, если так… Но как-нибудь в другой раз вы поедете со мной?

Зельда покраснела.

– Разумеется. С удовольствием.

– В будущее воскресенье – ладно?

– Вам придется попросить тетю…

– Хорошо. Когда можно ее увидеть?

– О, право, не знаю. Вам придется искать удобного случая… Мне не разрешается принимать гостей в будни…

– Но не откажется же ваша тетя принять меня, если я явлюсь как-нибудь вечером?

– Вы можете налететь на дядю…

– Ну, так что же! Я не боюсь вашего дяди!..

Зельда засмеялась. Румянец и оживление очень шли к ней.

– Какая вы хорошенькая, Зельда! – Молодой человек смотрел на нее с откровенным восхищением.

– Молчите, молчите! Вы – старый льстец, вы говорите это всем знакомым девушкам.

– Честное слово, нет!

Они продолжали обмениваться шутками, бормотать банальности.

– Вы пойдете на танцы в «Золотые ворота», Зельда?

– Не думаю, чтобы тетя…

– Да, к дьяволу ее, вашу тетю! С какой стати вас держат взаперти? На танцах будет превесело. Пойдете, если я достану вам билет?

Зельда чувствовала, что опоздает к ужину и что ее каждую минуту могут застать на месте преступления – в беседе с молодым человеком в самой неподходящей обстановке. Но как прогнать такого милого юношу, который обещает покатать ее в будущее воскресенье и приглашает на танцы в «Золотые ворота»? Впрочем, нечего и думать, чтобы тетя дала согласие на то и другое.