Исходя из собственного подработочного опыта, думаю, что мой отец, как и я, занимался левыми работами больше для удовольствия, чем для денег, хотя, конечно, они тоже ему были очень нужны.

Мне всегда было интересно делать что-то новое, не входящее в круг моих повседневных обязательных рутинных занятий. Надо сказать, что почти всю свою инженерскую получку (“аванс” и “зарплату”) два раз в месяц я приносил домой, и ею распоряжалась жена. Но, признаюсь, в разное время и в зависимости от потребности я все-таки оставлял себе этакую небольшую “заначку”. А вот всякие сторонние доходы я без всяких угрызений совести почти целиком пускал на так называемые “карманные расходы”. Бывало, их хватало и на новый галстук или даже на зимние сапоги.

Каковы же были мои левые работы? А вот они.

Рядом с местом моей тогдашней службы находился Всесоюзный научно-исследовательский институт патентной экспертизы (ВНИИПЭ). Он осчастливливал многочисленных изобретателей Советского Союза красивыми листками плотной бумаги с цветными гербами и гордым обозначением “Авторское свидетельство”. Я начал работать внештатным экспертом по гидротехнике и быстро освоил немудреные хитрости экспертизо-обманного производства.

Заключались они вот в чем. Получив очередную техноглупость от очередного технопатентного маньяка, ушлый эксперт, не утруждая себя долгим разбирательством, писал отрицательное

Заключение. На него от обиженного изобретателя непременно приходило письмо с возмущенным возражением, на которое эксперт снова отвечал отказом. И только на второй (и последний разрешенный) запрос изобретателя, если его предложение не было совсем уж абсурдным, ему чаще всего выдавалось Авторское свидетельство. Таким образом, рассмотрение одной и той же заявки давало эксперту-хитрованцу аж тройную оплату – за два отказа по 2,7 и за выдачу 3,5, всё вместе 8,9 рубчиков. Чем плохо?

Последующие места моих подработок были столь же разношерстны, сколь разнообразны и неразборчивы были интересы и вкусы их работника, ну и, конечно, сколь велики были его способности.

После ВНИИПЭ на извилистом пути моего совместительства (так это официально называлось) лежал ВИНИТИ – Всесоюзный институт научно-технической информации. Там такие, как я, внештатные сотрудники брали распечатки статей из русских, американских и прочих…ских ученых журналов и составляли по ним рефераты.

Со временем я настолько обнаглел, что стал реферировать даже японские, китайские и всякие другие мудреные тексты на самых экзотических языках. Как я это делал? Да очень просто. Конечно, ничего не переводил, а смотрел на картинки, схемы, рисунки и их описывал так, как понимал. То же самое делал с теоретическими статьями – формулы они и на хинди формулы, чего там особенно понимать? Естественно, в моих рефератах иногда оказывалось даже не совсем то, что было в статьях на самом деле. Поэтому, случалось, я попадал пальцем в небо и молол какую-нибудь чушь. Но кто мог меня проверить, и кому надо было что-либо проверять?

А за иностранные тексты платили куда лучше, чем за русские…

Надо признать, что обе те приработки, кроме денежного интереса, представляли для меня и значительный профессиональный, особенно вторая. Мне не нужно было корпеть над толстыми подшивками журналов в Ленинке и глотать пыль в нашей институтской библиотеке. Свежие новости об интересных изобретениях, открытиях, продвинутых технологиях и теориях ежемесячно ложились на мой рабочий стол. И я раньше многих моих коллег узнавал какие новые конструкции лучевых водозаборов разработаны в Нидерландах и какие расчеты горизонтальных скважин применяются в США.