Я выпучила глаза на главу администрации, не находя слов, чтобы сказать уважаемому представителю власти, насколько он не прав в своих выводах. Затем, когда праведный гнев перестал перехватывать горло спазмами, я все-таки высказала многоуважаемому Овцынову все, что я о нем думаю, какими способами с использованием слесарного и садового инвентаря я бы его имела, если бы он, в сущности, не являлся противным козлом, чье происхождение туманно и неизвестно даже его предкам-извращенцам.

Народ уважительно заслушался. Кое-кто быстренько конспектировал мою пламенную речь, умоляя говорить не так быстро. Звучало это так:

– Помедленнее, я записываю!

Некоторые особо удачные выражения благодарная публика просила повторить на бис, особенно список нечисти, с которой предки уважаемого главы имели извращенные интимные отношения, составленный в алфавитном порядке.

К концу моего пламенного монолога группа истребителей тихо корчились на земле, обессилев от смеха и размазывая слезы. Только командор, не теряя достоинства, спокойно выслушал до конца, предложив изложить мою версию событий. Хотя и в его глазах таились веселые искорки. Или мне только показалось?

Моя версия была гораздо более правдоподобна. В принципе против истины я не погрешила, просто опустила некоторые детали. Зачем им знать про пещеру и мужика в гробу, про меч, который я случайно прихватила, и покойника, что приходил ночью требовать собственное имущество? Не отдам! После всех треволнений я заслужила некоторую компенсацию.

Меня выслушали так же внимательно, как и Овцынова. Правда, председатель несколько раз пытался вставить несколько слов от себя лично, но его попытки пресекли в зародыше. Просто наложили заклятие немоты, и все. Открывает щука рот, а не слышно, что поет. Вопреки ожиданиям, Овцынов не поддался унынию и не стал молча стоять в сторонке, а принялся комментировать мой рассказ жестами. Когда всем надоели его ужимки, к чарам молчания добавили чары недвижимости. Теперь глава администрации вынужден был гневно сверкать на нас глазами. И только. Приятное разнообразие.

– Понятно. Весь сыр-бор разгорелся всего лишь из-за того, что одна сельская ведьма просто не вышла вовремя из леса, – разочарованно констатировал мужчина со шрамом.

Остальные укоризненно уставились на меня. Я покраснела и стыдливо потупилась. Действительно, неудобно как-то получилось.

– А как же волки-мутанты? – с надеждой поинтересовалась Мелена. – Мы их истреблять не будем?

Ух ты! Мелена просто рвется в бой! Берегись, нечистая сила. Грозная ведьма ступила на тропу войны.

– Полагаю, волки не стоят нашего внимания. Один мутант еще не проблема. Тем более местные с ним сами справились.

Я проследила за его взглядом и обалдела, узрев шест с насаженной на него волчьей головой. Ни фига себе! Голова ощерилась и грозно щелкнула зубами. Я вздрогнула и невольно попятилась. В деревне обо мне слишком хорошего мнения. Против стаи таких милых зверушек мне не выстоять и пары секунд. Слово «мама» договорить не успею. От перспективы стать обедом монстра слегка замутило. Не волнуйся, Вика, все благополучно закончилось. Теперь домой, в Москву. Снова вспомнить тепло чистой постели, аромат душистой ванны. И, что самое главное – никаких комаров, мошек и прочей живности, никто не станет подкладывать на подушку дохлых крыс. О счастье!

Как так получилось, что вместо спокойной телепортации в Москву мы принялись шастать по лесу в поисках того, не знаю чего? Словом, пока я с наслаждением парилась в баньке, услужливо предоставленной мне лебезящим Овцыновым, наши истребители времени даром не теряли: успели связаться со штабом и доложить об исполнении задания. Молодцы. Но сами нашли себе работенку. Начальство терпеливо выслушало отчет и приказало проверить подземную лабораторию. Вряд ли она представляет опасность, но подстраховаться не мешает.