– Куда везешь ребенка? Хорошо. Наши за ним присмотрят. Спасибо тебе.

Через полчасика дитем уже в полном объеме занимаются в больнице.

После полуночи потихоньку скапливаемся на Станции. Относительно спокойное дежурство. Может удастся и поспать. В комнате отдыха пока еще много не занятых коек. Вытягиваюсь во весь рост и мгновенно отрубаюсь…

Странные сны снятся в такие вот моменты на скорой… Снится, что вызовов нет и спать можно бесконечно долго. И мягче нет расплющенной больничной подушки и провисшей сетки, и нет силы, которая выдернула бы тебя из бесконечной глубины. Вот только на собственное имя реагируешь мгновенно и автоматически…

– Дима, у тебя вызов!

Сбрасываешь ноги и пару секунд еще сидишь, «запуская реактор». За те несколько шагов, что отделяют комнаты отдыха от «аквариума», успеваешь погримасничать, зевнуть и одернуть на себе халат.

Старший врач стоит, облокотившись на перила лестницы, ведущей в гараж. Приветствует взмахом сигареты. Без слов, поднятыми бровями и характерной мимикой спрашивает «чем порадовали» диспетчера. «Молодой «живот» на Ботсаду». Благословляет той же сигареткой.

Подъехав к нужному дому обнаруживаем, ставший модным в последнее время около таких дворов здоровенный, сваренный из швеллера, закрытый на амбарный замок, шлагбаум. Таким образом, жители оберегают себя от чужих машин и связанных с ними грязи и шума. Все понятно, но нам-то что делать?! Объехать невозможно, деревья. До нужного подъезда, метров сто. Ладно, прогуляюсь. Подавляя в себе растущее раздражение и какую-то тревогу, собираюсь и топаю.

Чуяло сердце не напрасно. Молодая женщина. Спортсменка, комсомолка, не красавица. Живот подвздут, брюшина «семафорит», кишечник совсем тихий и при перкуссии четкий уровень жидкости…Лицо осунулось, заострилось, субфебрилитет…

– Когда живот заболел?

– Два дня уже…

– А чего ждали?

– Думала пройдет. У меня месячные болезненные, задержка была… Думала вот они и начались… А потом хуже и хуже…

«Мдя… похоже на «внепапочную» беременность. Разрыв яичника или трубы. Откуда-то ж в пузо накровило…»

– В больницу надо. Вы одна живете?

– Да. Я сейчас соберусь…

– Лежите и показывайте, что взять и куда сложить. Вставать вам нельзя. Категорически…

Молодец дамочка, видно, что страдает, но собрана и относительно спокойна. Следуя конкретным инструкциям, быстро собираю в сумку какие-то тряпочки, тапочки, книжку… Во время сборов заглядываю в отгороженный книжными полками уголок. Вся стена увешана вымпелами, медалями, фотографиями, стоит пара кубков. Вот и понятна ее терпеливость – привыкла к боли.

Иду за носилками и тут до меня доходит, что мало того, что нам с водителем придется тащить не маленькую, в общем-то, женщину достаточно далеко, предварительно поизвивавшись на лестничных клетках, но и обойти с носилками этот долбанный шлагбаум не получится.

Минимумом ненормативных слов излагаю ситуацию водителю. Получаю ответ в стиле «И я такого же мнения, коллега…» Понятно, что монтировкой замочек у шлагбаума не сковырнуть. Три часа ночи. Ключи не найдешь. Остается воспитательно-наступательная мера «дискотека». Врубается на машине вся иллюминация, сирена-«квакалка» и «ревун». Через считанные секунды загораются окна практически во всех квартирах близлежащих домов. Дуванив еще разик на клавишу «ревуна», дожидаюсь момента, когда, через угасающий вой становятся слышны матерные вопли разбуженного гегемона, и деревянным голосом на максимальной громкости объявляю:

– Срочно открыть проезд для «скорой»!!! Немедленно!!!

Из-подъездов выходят несколько человек и идут к машине. Вижу, как мой водитель быстро прячет в рукав монтировку. «Если чего – вызывай по рации ментов» – выскакиваю навстречу. Не давая вставить и полслова, начинаю грузить: